Ричард Дадд. Мастерский замах сказочного дровосека © Галерея Тейт

Ричард Дадд считается основоположником т.н. волшебной живописи (Fairy painting). Художники этого удивительного направления в истории британского изобразительного искусства второй половины XIX века  черпали вдохновение главным образом в шекспировских пьесах «Буря» и «Сон в летнюю ночь» и сделали своими главными героями фей и эльфов. Самой знаменитой работой Дадда считается «Мастерский замах сказочного дровосека» — совершенно гипнотическое изображение фантастического мира микроскопических существ, незримо населяющих английские сады, выписанное с потрясающей тщательностью. С лупой в руке художник трудился над ней в течение девяти лет и в 1864 году наконец бросил в незаконченном, как он считал, виде. Сегодня шедевр Дадда хранится в коллекции галереи Тейт, расположенной на месте бывшей тюрьмы Милбэнк. По иронии судьбы, написан он был тоже в неволе.

В первый день августа 1817 года громкий рев нареченного Ричардом новорожденного младенца знаменовал очередную успешную попытку чатемского аптекаря Роберта Дадда и его супруги не допустить вымирания фамилии. Когда мальчику исполнилось 18, многодетная семья перебралась в столицу. Глава семейства, забросив фармацевтику, занялся резьбой по дереву и изготовлением изделий из бронзы и таким образом оказался вовлеченным в мир художников и их вечных спутников — меценатов.

Ричард Дадд. Автопортрет (1841)

Два года спустя его сын Ричард поступил учиться в Королевскую академию, и вскоре его картины украшали собой выставочные залы Лондона, Бирмингема и Манчестера. К 25 годам Ричард Дадд имел устоявшуюся репутацию восходящей звезды и богатого покровителя в лице сэра Томаса Филлипса.

Ричард Дадд. Иерусалим. Уличная сценка

В июле 1842 года они отправились в отличавшийся особым размахом гранд-тур по Европе и Ближнему Востоку. Сегодня Томас Филлипс обошелся бы фотоаппаратом, а 175 лет назад память о грандиозном путешествии для него кропотливо сохранял в рисунках и картинах Ричард. Часто сидя верхом на осле, притулившись на удачно подвернувшейся ступеньке или под полотняными сводами палатки, он писал портреты местных жителей и случайных попутчиков, делал наброски с незнакомой, экзотической и до головокружения прекрасной натуры. Долина Рейна, Альпы, Венеция, Афины, Константинополь, Ликия, Родос, Кипр, Бейрут, Триполи и Дамаск, Иерусалим и, наконец, Египет — все это за неполные полгода.

Подвергнуться такому испытанию красотой и не сойти с ума под силу разве что очень толстокожим индивидуумам. У впечатлительного же художника случился «солнечный удар». (Кажется, тут еще оказались замешаны арабы, с которыми Ричард провел пять безмолвных дней и ночей, куря кальян, и в результате обратил на себя внимание самого Осириса.)

Из страны фараонов спутники отправились на Мальту и дальше — к западному побережью Италии. Однако совместное путешествие из пусть и несколько утомительного, но приятного времяпрепровождения превратилось в сущий кошмар: павшему жертвой игр собственного разума Ричарду мерещилось бог знает что, и если до поры до времени он ограничивался бывшим всегда под рукой патроном, то в Риме попытался уже напасть на самого понтифика. В конце концов, к тому моменту как Дадд и Филлипс добрались весной 1843 года до Парижа, поведение художника при всем желании ни усталостью, ни перегревом объяснить было нельзя. Им пришлось расстаться.

Ричард вернулся в Англию, где по настоянию семьи его осмотрел специалист по душевным болезням и признал non compos mentis. Сильные впечатления наложились на дурную наследственность (в общей сложности четверо из восьмерых детей Роберта Дадда умерли в безумии) и спровоцировали, насколько можно судить, развитие шизофрении (понимание, что эта болезнь является самостоятельным душевным расстройством пришло только к концу XIX века). Наш герой оказался охвачен идеей борьбы с вездесущим дьяволом, способным принимать человеческий облик, по призыву божественных сил — как правило, ранее упомянутого нами древнеегипетского царя загробного мира Осириса.

Несмотря на поставленный диагноз, Ричарда не отправили тут же в Бедлам. Наоборот, ему удалось убедить отца, что это просто переутомление. Пообещав родителю выговориться, Ричард уговорил его совершить небольшую поездку на лоно природы.

28 августа 1843 года они выехали из Лондона и направились в деревушку Кобхем в Суррее. Там они, как водится, пообедали, а затем пошли прогуляться по окрестностям. Эта прогулка стала последней в жизни Роберта Дадда. Около 11 часов вечера его собственный сын (так до конца жизни и пребывавший в уверенности, что убил дьявола в человеческом обличье, а не родного отца) попытался перерезать ему горло, а когда этого оказалось недостаточно, вонзил в грудь нож. После чего сбежал во Францию.

Прибывший на место преступления один из братьев Ричарда, без тени сомнения объявил последнего убийцей. В результате проведенного в жилище безумца обыска были обнаружены рисунки, изображавшие его друзей и товарищей — у всех у них было перерезано горло.

Тем временем в Кале прибывшего из-за Ла-Манша путешественника в залитой кровью одежде арестовал французский таможенник — и кто бы на его месте поступил иначе? Вот только затем он Ричарда отпустил; какими он при этом руководствовался соображениями или что ему наболтал наш герой, похоже, навсегда останется тайной.

Отпущенный на свободу, безумный художник отправился в Париж, но по дороге попытался зарезать одного из своих попутчиков и был взят под стражу. В кутузке он не только не стал скрывать свое имя, но и чистосердечно признался в убийстве отца. Однако вид у него, похоже, был совершенно безумный, ибо вместо тюрьмы Ричарда отправили в приют для душевнобольных. Там во время обыска в его одежде обнаружился список тех, кто должен был умереть. Первым среди них значился Роберт Дадд.

Без малого год спустя Ричарда экстрадировали в Англию, где должен был состояться суд. Он признал свою вину, утверждая, однако, что действовал по наущению египетского бога Осириса и что он сам был

сыном и посланником Бога, призванным уничтожить одержимых дьяволом».

“the son and envoy of God, sent to exterminate the men most possessed with the demon”.

В силу очевидного душевного расстройства убийцу не стали судить, а поместили на всю оставшуюся жизнь в сумасшедший дом. Ему только-только исполнилось 27 лет.

То, что случилось дальше, никому, разумеется, и в голову не могло прийти. Подобный поворот в судьбе Ричарда Дадда едва ли мог пригрезиться даже ему самому. В Бедламе, где отбывал первые 20 лет своего заключения художник, а затем в Бродморе, ему невероятно повезло с лечащими врачами. Его тюремщики стали его его поклонниками и всячески поощряли его творчество. (Один из них по имени Чарльз Худ в итоге даже собрал целую коллекцию из работ своего пациента.)

Ричард Дадд. Оберон и Титания

Изолированный от мира и лишенный новых впечатлений, Ричард мог черпать вдохновение только из опытов прошлого — увиденного во время путешествия с Филлипсом и прочитанного в книгах. Свободный от необходимости подчиняться законам артистической среды или быть коммерчески успешным, он в отличие от многих своих современников мог позволить себе творить в свое удовольствие, без оглядки на авторитеты и не идя на компромисс с собственной совестью. Парадоксальным образом тюремное заключение обернулось для Ричарда Дадда безграничной творческой свободой. В неволе он создал свои лучшие произведения, включая «Мастерский замах сказочного дровосека» и «Спор: Оберон и Титания».

Ричард Дадд за работой

В 1864 году из Вифлеемской лечебницы для душевнобольных наш герой был переведен в только что построенную специально для безумных преступников больницу в Бродморе, неподалеку от Рединга. К этому времени, помимо живописи, он заинтересовался еще и резьбой по дереву. Доверие к нему врачей было так велико, что Ричарду позволили пользоваться ножами. Кроме того, у него появилась собственная студия. Его творческому гению стало тесно в ограниченном пределами рамы пространстве, и он занялся оформительскими работами: украшал тюремные пожарные ведра изображениями королевского герба, придумывал рождественские украшения к празднику, а последние годы жизни посвятил амбициозному проекту украшения сцены актового зала тюрьмы-больницы и росписи ее стен.

При том что наблюдавшие Дадда врачи к своему собственному удивлению не находили в его работах никаких признаков безумия, для современников они оказались все-таки слишком странными. После смерти — Ричард Дадд умер 7 января 1886 года от чахотки — его имя и художественное наследие были практически забыты. Только в 60-е годы, когда «Сказочный дровосек» оказался в коллекции галереи Тейт, он получил официальное признание. К сожалению, с тех пор интерес к этому необычному художнику практически сошел на нет. Для тех немногих, кому все-таки знакомо Ричарда Дадда, он зачастую всего лишь безумец, убивший собственного отца.