Королю Якову VI Шотландскому (он же Яков I Английский) не давала покоя слава французского шелка — утка и основы всей моды XVII века. Однако то ли по досадному недоразумению, то ли в результате происков коварных галлов, посаженные им тутовые деревья оказались не того вида — и вся затея с треском провалилась.

Однако сад остался и в период Реставрации стал модным парком культуры и отдыха. В своей следующей инкарнации он обрел форму Арлингтон-хауса, который в свой черед в 1703 году уступил место Бакингем-хаусу, лондонской резиденции первого герцога Букингемского Джона Шеффилда.

Правящие монархи мечтали прибрать к рукам этот лакомый кусок столичной недвижимости не один год. Королеву Анну очень раздражало, что открывавшийся из окон Бакингем-хауса роскошный вид на Сент-Джеймский парк, создавал иллюзию, будто хозяин дома притязает еще и на эти королевские владения. В 1723 году будущий Георг II с супругой приценились было, но запрошенные герцогиней Букингемской £60,000 совершенно не вписались в их бюджет. В итоге, лишь Георгу III в 1761 году удалось сторговаться с тогдашним владельцем и осчастливить свою супругу королеву Шарлотту уютным семейным гнездышком (в противовес официальной резиденции в Сент-Джеймском дворце).

Их сын, став королем Георгом IV, был первым, кто взялся за переделку Бак-хауса, как он зовется в народе, в полномасштабный дворец. Нанятый им Джон Нэш ради экономии оставил нетронутой центральную часть здания, что предопределило расположение и пропорции многих помещений, а также высоту потолков в них.

Но даже это не позволило архитектору вписаться в смету. Всего за первые три года работ одобренные правительством ассигнования в размере £150,000 были превышены втрое. Так что стоило лишь Георгу IV скончаться, как герцог Веллингтон, занимавший тогда пост премьер-министра, прекратил финансирование этой стройки века и попросил не умевшего считать деньги налогоплательщиков Нэша на выход.

Доделывать начатое было поручено Эдварду Блору. Однако новый хозяин Вильгельм IV не разделял любви старшего брата к дому их детства, предпочитая последнему Кларенс-хаус. И потому предложил только что отремонтированный дворец британскому парламенту, оставшемуся без крыши над головой после того, как Вестминстерский дворец сгорел в 1834 году. Подарок, впрочем, был отвергнут по причине его непригодности для депутатских заседаний.

Наконец, три года спустя Букингемский дворец стал домом для только что вступившей на трон королевы Виктории, первой из британских монархов сделавшей его своей официальной резиденцией. К ее великой досаде практически сразу же выяснилось, что роскошные интерьеры скрывают массу серьезных недостатков. Камины чадили так, что топить их не представлялось возможным; в результате в холодное время года дворец только что не покрывался инеем изнутри. Многие из сотен окон невозможно было открыть. В большинстве туалетных комнат не было вентиляции. Парадные залы пахли плесенью и были слишком малы для приемов. Вдобавок, работавший во дворце персонал отличался нерадивостью, так что там было еще и элементарно грязно.

Все тому же Эдварду Блору поручили разработать план еще одного крыла с восточной стороны. Примерно половина из потраченных на эту реновацию денег была получена за счет продажи брайтонского Павильона. Именно тогда Букингемский дворец обзавелся теперь уже всемирно известным балконом. Это была идея принца Альберта, а начало не прерывавшейся с тех пор традиции положила королева Виктория по случаю открытия Великой выставки 1851 года.

В результате этой реновации стоявшая на въезде в курдонёр триумфальная мраморная арка Нэша была перенесена на северо-восточный угол Гайд-парка, где и стоит по сей день. Для отделки нового крыла выбрали нормандский известняк, до этого использовавшийся лишь внутри помещений. Впитывавший, как губка, печально знаменитый лондонский смог, он вскоре приобрел такой непрезентабельный вид, что на протяжении четырех десятков лет — до 1913 года, когда фасад переоблицевали портлендским камнем, — поддерживать видимость порядка приходилось с помощью краски.

После смерти супруга она практически забросила Букингемский дворец, предпочитая ему Виндзорский замок.

Вступивший на престол в 1901 году Эдвард VII распорядился переоформить интерьеры дворца в новой бело-золотой гамме, которая сохранилась до наших дней в ряде парадных залов. (Он, кстати, остается пока единственным монархом, который родился и умер в этих стенах. Здесь же появились на свет принцы Чарльз и Эндрю.) Чтобы не дай бог не создалось впечатления, что этими переделками он уничтожает память о родителях, на что ему позднее пеняла его невестка королева Мэри, супруга Георга V, он воздвиг перед дворцом внушительных размеров момумент в честь своей венценосной матери. Его автор скульптор Томас Брок в свое время был помощником Джона Генри Фоли в работе над мемориалом принца Альберта. Одновременно появился и Мэлл — не просто дорога, связывающая дворец с Трафальгарской площадью, а пространство для торжественных шествий с участием правящего монарха.

Летом 1993 года простая публика впервые смогла посетить парадные залы Букингемского дворца. Это была вынужденная мера: потребовались деньги на восстановление Виндзорского замка, пострадавшего от пожара годом ранее. Задуманное как временное, это культурное событие стало в итоге ежегодным.

Букингемский дворец — главная резиденция британского монарха и его «офис», как называла его Елизавета II, подчеркивая, что для нее это место работы, а не отдыха. На его 77 тысячах квадратных метров размещаются 775 помещений, включая 19 парадных залов, 52 спальни для членов королевской семьи и их гостей плюс еще 188 для дворцового персонала, 92 работих кабинета и 78 ванных комнат. Здесь также есть свое собственное почтовое отделение, кинотеатр, бассейн, поликлиника и ювелирный магазин. Дворцовый парк площадью 16 гектар с озером, вертолетной площадкой и теннисным кортом является самым большим из частных кущ в Лондоне. Начиная с 2001 года здесь были высажены 38 разновидностей тутового дерева в память о фиаско Якова VI/I, с которого и началась когда-то история Букингемского дворца.