В 1776 году леди Эстер Стэнхоуп родила первую из своих трех дочерей, которую назвали в честь матери и бабушки. Четыре года спустя она умерла в родах. Убитый горем граф Стэнхоуп немедленно женился снова, и стараниями его второй супруги семейство пополнилось тремя мальчиками. Сочтя на этом свой долг выполненным, Луиза Гренвилль оставила детей на попечение гувернанток, а сама вернулась к заботам столичной светской жизни.

С папашей ребятишкам тоже не сказать чтобы повезло. Они, правда, не часто его и видели, так как увлеченный изобретатель и ученый проводил время, в основном, запершись в своей лаборатории. Для умницы Эстер граф, однако, делал исключение и в минуты, свободные от проведения опытов, удостаивал ее бесед на различные темы. Эксперименты его носили довольно экстравагантный характер: так, изобретя новый огнеупорный материал, Чарльз Стэнхоуп пригласил в гости мэра поесть мороженого (по тем временам диковинный деликатес), а когда тот пришел, поджег дом; по счастью, никто не пострадал, а мороженое даже не растаяло.

Чивнинг Хаус

Кроме того, граф в душе был пламенным республиканцем и в знак солидарности с французами, учинившими у себя дома революцию, стал называть себя «гражданином Стэнхоупом», а семейное гнездо в Чивнинге переименовал в Democracy Hall. Вопреки названию, порядки в тамошних стенах царили отнюдь не демократические. Эстер была единственной из детей графа, кто осмеливался пойти против воли отца, будь то сбежать на вечеринку без разрешения и компаньонки или же, сговорившись с дядей, тайком отправить брата на континент учиться в университете (Чарльз Стэнхоуп полагал, что его отпрыскам и домашнего образования вполне хватит).

Такое вольнодумство ей дорого обошлось — граф отрекся от дочери, и она вынуждена была переехать к бабушке по материнской линии, леди Эстер Питт, супруге премьер-министра Уильяма Питта-старшего и матери премьер-министра Уильяма Питта-младшего. Когда бабушка умерла в 1803 году, снова оставшуюся без крыши над головой Эстер приютил дядя-премьер. В ее лице вечный холостяк обрел неофициальную первую леди, которая умелой рукой вела его хозяйство и развлекала сливки британского общества и иностранных гостей на Даунинг Стрит, 10.

К сожалению, леди Эстер никогда не везло в любви. У нее было много друзей-мужчин, но дама, чьими любимыми темами для разговора были политика, философия и прочие высокие материи, по меркам тогдашнего времени на роль жены была малопригодна. Ее роман с политиком и записным ловеласом Гренвилем Левесон-Гоуэром закончился форменным скандалом: Лондон наводнили слухи о беременности Эстер и ее попытке покончить с собой, а сама она рассказывала всем встречным и поперечным, как лорд Гренвиль ее бросил; от греха подальше его отправили послом в Россию.

В 1806 году всю жизнь злоупотреблявший крепкими напитками дядя нашей героини скончался, и она в очередной раз оказалась бездомной. По счастью, незадолго до смерти он выхлопотал у британского правительства пожизненную пенсию для своей племянницы в размере £1,200 в год. Этого было достаточно для вполне безбедного существования, но слишком мало для того, чтобы жить так, как было принято у аристократии, к которой Эстер принадлежала по рождению. От нее отвернулись многие из тех, кого она считала друзьями. В довершение всех бед на войне в Испании погиб ее младший брат Чарльз и один из немногочисленных сохранивших ей преданность товарищей, армейский генерал сэр Джон Мур. Одинокая и с весьма сомнительными шансами выйти замуж, 33-летняя леди Эстер Стэнхоуп решила отправиться в путешествие. Она тогда и сама не знала, что в Англию больше никогда не вернется.

«Я солнце, звезды, жемчужина, свет с небес»

Эстер уже бывала за границей: в 1802 году она совершила гран-тур по Европе, который был прерван начавшейся между Британией и Францией войной. В этот раз с собой за компанию она взяла нескольких человек, включая горничную Элизабет Уильямс и специально нанятого врача Чарльза Мериона.

Первой остановкой на их не отличавшемся особой продуманностью пути стал Гибралтар, где судьба свела Эстер с красавчиком и богатым наследником Майклом Брюсом. 12 лет разницы в возрасте не помешали им стать любовниками, но вызвали бурю негодования у соотечественников.

Леди Эстер Стэнхоуп в мужском костюме после кораблекрушения

Буря иного свойства стала еще одним поворотным моментом в жизни леди Стэнхоуп. На пути в Каир судно, на котором плыли наши путешественники, попало в шторм и затонуло. Обошлось без жертв, но весь багаж был утерян. За неимением платьев Эстер облачилась в местный мужской костюм — сапоги, шаровары, камзол, тюрбан (волосы для удобства она сбрила) и сабля, без которой в здешних диких местах было никак не обойтись. В таком наряде она и проходила всю оставшуюся жизнь, а для полноты образа со временем в лучших местных традициях научилась ругаться на трех языках и начала курить кальян.

Из Каира путь леди Стэнхоуп лежал на восток, в пустыни Сирии и Ливана, где до нее европейцы практически не бывали. Эти края кишели отчаянными головорезами, наводившими ужас на всех вокруг, за исключением нашей героини. Сочетание поразительной смелости, прямолинейности и платежеспособности повергало даже самых кровожадных бандитов в состояние уважительного восхищения к английской аристократке. Иерусалим, Назарет и другие города, которые для абсолютного большинства тогдашних европейцев были лишь библейскими абстракциями, для Эстер стали воочию увиденной реальностью. А восторженный прием местного населения заставил ее поверить в то, что ей по плечу любые безумства.

Сказать, что Дамаск в то время был не самым дружелюбным по отношению к заезжим гостям местом — значит, не сказать ровным счетом ничего. Европейцев, да еще женского пола, здесь особенно не жаловали. Разумеется, нашу героиню подобная мелочь остановить не могла. Она добилась приглашения от местного паши и в августе 1812 года, по своему обыкновению наплевав на запреты, верхом (правонарушение номер 1) и с незакрытым вуалью лицом (правонарушение номер 2) въехала в город. Ее встретила мертвая тишина и исполненные ужаса взгляды жителей Дамаска. Однако когда первый шок прошел, они почему-то вместо проклятий разразились бурными восторгами и в знак уважения осыпали арабского скакуна Эстер кофейными зернами. Вскоре по городу поползли слухи о том, что эта удивительная дама — ни много ни мало — богиня, воплотившаяся на земле в теле английской королевы.

Леди Эстер Стэнхоуп

Следующим квестом леди Стэнхоуп выбрала Пальмиру. Путь в этот древний сирийский город лежал через пустыню, находившуюся под контролем бедуинов, чьим главным источником доходов были взятые в заложники богачи — точнее, полученный за их освобождение выкуп. Эстер умоляли одуматься, но она была непреклонна. Даже история о шейхе, который, отправившись в Пальмиру, вернулся несолоно хлебавши и в чем мать родила, не поколебала ее решимости стать первой европейкой, побывавшей в легендарном городе. Она потребовала личной встречи с главарем бедуинов и, разумеется, получила желаемое. На рандеву Эстер отправилась лишь в сопровождении двух проводников. Явившись пред очи человека, имевшего репутацию кровожадного деспота, наша героиня сказала ему:

«Я знаю, что вы разбойник и что я сейчас в вашей власти, но я вас не боюсь. Я пришла к вам без охраны, чтобы показать, что выбрала своим телохранителем вас». (“I know you are a robber and that I am now in your power, but I fear you not. I have left behind all those who were offered to me as a safeguard…to show you that it is you whom I have chosen as such.”)

Эмир, разумеется, был поражен в самое сердце и не только гарантировал своей гостье и ее спутникам безопасность, но и предоставил ей личную охрану из числа своих уланов.

В марте 1813 года леди Эстер Стэнхоуп со своей свитой торжественно прибыла в Пальмиру. По обеим сторонам украшенной римскими колоннами дороги стояли юные девы; одна за другой они присоединялись к процессии, неспеша следовавшей к храму в центре города, где под триумфальной аркой наша героиня была провозглашена Королевой Пустыни.

«… Мне не в чем себя упрекнуть, кроме того что я зашла слишком далеко»

В 37 лет совершив невозможное, Эстер со всей неизбежностью стала заложницей своих собственных достижений, а вся ее последующая жизнь обернулась медленным, но верным падением с Олимпа.

В 1814 году ей удалось расшифровать попавшую ей в руки средневековую итальянскую карту, на которой было указано местонахождение огромного клада. Год спустя, заручившись разрешением на проведение первых в современной истории археологических раскопок в Святой Земле от Османской империи и финансовой поддержкой начинания со стороны британских властей, она приступила к поискам обещанных старинным документом трех миллионов золотых монет. Однако древний город Ашкелон не оправдал возложенных на него надежд и золотым эльдорадо для леди Стэнхоуп не стал. Все, что удалось раскопать ее команде, — это мраморную статую римского воина. Извлеченный на свет божий безглавый кумир был тут же разбит вдребезги во избежание обвинений в попытке умыкнуть найденный антиквариат (судьба парфенонского мрамора стараниями графа Элджина переехавшего из Афин на постоянное место жительства в Лондон была всем известна и памятна).

В том же году Эстер покинул ее любовник. Получив известие о серьезной болезни отца, все эти годы угрожавшего лишить его наследства за скандальную связь с леди Стэнхоуп, Майкл Брюс почел за лучшее вернуться в Англию и, пока не поздно, помириться с родителем. О своем обещании ежегодно присылать по £1,000 на продолжение «искпедиции» он забыл практически сразу же, как и о покинутой им пассии, которой с легкостью нашел замену в Лондоне.

Несколько лет спустя его место занял капитан Лустено, который, разыскивая в здешних песках своего чудаковатого отца, остался без средств к существованию и жил милостью местных жителей. Эстер сверилась со своим гороскопом (к этому времени это было для нее совершенно в духе вещей) и не без удовольствия выяснила, что молодой и привлекательный француз, к тому же так похожий на покойного сэра Джона Мура, предназначен ей самой судьбой. Правда, все та же судьба всего несколько месяцев спустя послала ему смерть от лихорадки.

Лихорадка чуть не убила и саму Эстер. Выжить-то она выжила, но в уме явно повредилась, на полном серьезе вдруг поверив в давнишние бредни пациента Бедлама, провозгласившего ее королевой евреев.

Монастырь Джун

Между тем «королевская» казна без щедрых вспомоществований Майкла Брюса стремительно истощалась. Эстер поселилась в разрушенном монастыре Джун. Когда в середине 1820-х годов в Ливане разразилась гражданская война, в эту незатронутую боевыми действиями обитель — местные не только с пиетотом относились к его насельнице, но и воспринимали ее вотчину как своего рода британский анклав, а потому просто опасались возможных неприятностей в случае чего — в поисках защиты у «королевы Эстер» потянулись вереницы беженцев. Ни один из них не был отвергнут. Кормя и одевая сотни несчастных, наша героиня совершенно обанкротилась и вынуждена была занимать деньги под огромные проценты.

В 1825 году Эстер получила известие, что ее брат Джеймс покончил жизнь самоубийством. С тех пор она больше никогда не выходила за порог своего обиталища. Ее жизнь отныне стала чередой удачных и неудачных дней, в последние она и вовсе не выходила из своей комнаты. По монастырю бродили три десятка кошек, трогать которых слугам запрещалось. Неприкасаемыми были и лошади хозяйки-затворницы; оскверненных чужим прикосновением животных пристреливали. Книги и газеты бывшей хозяйке гостиной британского премьер-министра заменили… звезды, нормальную еду — козье и овечье молоко, а человеческое общение — кальян.

Чарльз Льюис Мерион

Три года спустя скончалась до конца преданная своей эксцентричной хозяйке горничная Элизабет Уильямс. Еще через три года Чарльз Мерион, все эти годы за здорово живешь исполнявший обязанности врача в свите леди Стэнхоуп и тайно ее любивший, нехотя вернулся на родину, где женился и обзавелся семьей. Семейные узы не помешали ему, однако, дважды вернуться в Ливан наведать любовь всей своей жизни. В последний раз, это случилось в 1837-м, представшее глазам его зрелище повергло Чарльза Мериона в настоящий шок — некогда полная жизни привлекательная женщина превратилась в беззубый, полуслепой и харкающий кровью скелет.

Обиталище Эстер разваливалось буквально на глазах; ее слуги, не получая жалованья, несли из дома все, что плохо лежало. В 1838 году, дабы утихомирить одного из особенно ретивых кредиторов леди Стэнхоуп, британское правительство лишило ее полагавшейся ей до самой кончины пенсии. После этого Эстер отказалась от британского подданства, отправила восвояси слуг, замуровала вход в свое опустевшее жилище и послала королеве Виктории гневное письмо протеста с обещанием не покидать эту рукотворную могилу до тех пор, пока не восторжествует справедливость.

Бесплодному ожиданию положила конец смерть. «Королева пустыни» скончалась в полном одиночестве в заброшенной обители вдали от родной земли. Ее разлагавшееся тело было обнаружено несколько недель спустя прибывшим в Джун британским чиновником и погребено в монастырском саду. Позднее ее останки были перенесены в сад летней резиденции британского посла. В 2004 году прах леди Эстер Стэнхоуп был развеян над руинами ее последнего пристанища. Память об этой необыкновенной женщине, вероятно, не надолго пережила бы ее саму, если бы не преданный ей до конца доктор Мерион, написавший три тома воспоминаний о похождениях «королевы пустыни».