Попросите любого риелтора назвать три главных характеристики особо лакомых объектов недвижимости и вы наверняка услышите в ответ: Location, Location, Location (на британском ТВ есть даже передача с таким названием). Жильцам дома, о котором пойдет речь ниже, есть чем гордится: их ближайший сосед — Королевская академия художеств; через дорогу — универсам Fortnum & Mason и не менее легендарный книжный Hatchard’s; до лучших в мире портных на Сэвил-роу, джентльменских клубов Сент-Джеймса и прочих элитарных удовольствий, которыми славится Мейфер, тоже рукой подать. Между тем, тысячи людей ежедневно проходят мимо него, не замечая, и неслучайно: приватность — второй главный козырь этого лондонского адреса для избранных.
Метка: традиции Страница 1 из 3
Не питая ни малейшей симпатии к высотным зданиям, соразмерным только аппетитам застройщиков, но никак не человеку, я радуюсь тому, что живу в Лондоне, а не Шанхае — здесь девелоперов особо высокого полета все-таки держат в узде. Во всяком случае пока. И все это благодаря, вы будете удивлены, собору святого Павла.

Ценить прекрасное гораздо проще с туго набитым кошельком. Создавать прекрасное на пустой желудок тоже проблематично. Не зря на протяжении веков творцам всех мастей оказывали поддержку меценаты, в том числе венценосные. Королевская благосклонность держала на плаву поэтических муз Джеффри Чосера, Джона Скельтона и Бена Джонсона. Однако Карл II пошел дальше своих предшественников: при нем придворный поэт стал полноценной штатной единицей королевского дома с фиксированным гонораром (около £6,000 по состоянию на 2020 год) и премиальной бочкой шерри. В пересчете на бутылки получается 720. С 1984 года в знак культурного и торгового сотрудничества между двумя странами эту обязанность добровольно исполняют испанские поставщики напитка, а награждаемые могут выбрать себе шерри по вкусу и даже нарисовать свою собственную этикетку.
В 2006 году британское министерство культуры (сорри, Департамент по культуре, СМИ и спорту британского правительства) составило список из 12 символов «английскости», куда наряду с чашкой чая и двухэтажным автобусом вошел и кукольный театр Панча и Джуди.

Итальянские марионеточники появились в Англии вскоре после того, как вслед за скончавшимся Кромвелем канули в Лету годы пуританских запретов на увеселения, включая театральные представления и Рождество. 9 мая 1662 года Сэмюэл Пипс с большим удовольствием посмотрел такое представление в Ковент Гардене, о чем не преминул сделать запись в своем дневнике. Она стала первым письменным упоминанием о новом культурном явлении на улицах Лондона, а 9 мая — днем рождения мистера Панча.

Лорд Джордж Кавендиш, владелец Берлингтон-хаус, на собственном опыте познал универсальность поговорки «богатые тоже плачут». Только представьте себе весь драматизм ситуации, в которой он оказался: ну да, живешь ты в роскошном особняке, если не сказать дворце, в приличном районе, а твой сад превратился в помойку, куда невоспитанные прохожие, внаглую игнорируя наличие ограждающей частную собственность стены, кидают устричные раковины (в начале XIX века устрицы были популярным и доступным фастфудом) и прочую дрянь. Русский олигарх в таком случае построил бы шестиметровый забор. Английский же аристократ превратил проулок между Пикадилли и своей резиденцией в один из первых торговых центров.
24 августа 2009 года в лондонском Ист-Энде появились — правда, в количестве всего пяти штук и всего на три месяца — банкоматы, общавшиеся с клиентами не только на стандартном английском, но и на рифмованном сленге. Как обычно, чтобы снять наличные, требовалось ввести пин-код, однако вместо привычного cash фигурировали sausage and mash (сосиска с пюре), а вместо PIN — Гекльберри Финн (Huckleberry Finn).
Среди множества стереотипов, касающихся лондонцев, один из, пожалуй, самых распространенных заключается в том, что настоящий лондонец — это кокни вроде Элизы Дулиттл из «Моей прекрасной леди», непременно говорящий в рифму. Как все стереотипы, этот весьма далек от реальности, хотя доля истины в нем все-таки есть.
Какой же праздник без музыки?! И Рождество не исключение. Рождественские гимны — такой же непременный атрибут главного праздника года, как елка и индейка. Церковь, прибрав к рукам народные гуляния, посвященные зимнему солнцестоянию, облагородила их и наделила новым смыслом. Развеселые языческие песенки сменились исполнявшимися духовенством хоралами на непонятной простым смертным латыни. Народ такой заботы не оценил, Рождество отмечал вяло, главным образом ходя по домам и распевая всякую похабщину. (Воспоминаниями о ряженых, собирающих праздничную дань с соседей, проникнута песенка неизвестного автора XVI века We Wish You a Merry Christmas.)
Идеи приватности и потребности в личном пространстве получили широкое распространение лишь в викторианскую эпоху. А до тех пор англичане вели жизнь сплошь коммунальную; уединиться удавалось лишь счастливым обладателям т.н. four-poster beds (кроватей с балдахином). Не были исключением и не озадаченные жилищным вопросом монархи, день и ночь окруженные толпами придворных и слуг.
Средоточием королевского двора были личные покои государя — анфилада комнат, в конце которой располагалась святая святых — спальня и ретирада первого лица. Обслуживающий этот пуп английской земли персонал возглавлял the Groom of the King’s Close Stool (или — более кратко — Groom of the Stool). Должность была учреждена в самом конце XV века Генрихом VII и подразумевала удовлетворение личных нужд короля. При Генрихе VIII список этих нужд, а вместе с ним и полномочия заботившегося о них слуги, вышли далеко за рамки интимного.
Стандартный набор ассоциаций, приходящих на ум при мысли о Великобритании, почти наверняка не обойдется без джина (как вариант джин-тоника). Однако как многие другие «типично английские» вещи вроде чая и почтовых ящиков, джин — успешно прижившийся на местной почве иммигрант.
Англичане познакомились с уроженцем Нидерландов благодаря заморскому гостю на британском престоле Вильгельму Оранскому. Чтобы извлечь выгоду из низкокачественной пшеницы, не пригодной для пивоварения, — не пропадать же добру, — правительство отменило лицензирование производства джина и освободило его от налога, одновременно в качестве дополнительной поддержки местных производителей резко повысив пошлины на импортный алкоголь.

Джиноварением не занялся разве что ленивый. Правда, результат английской практичности сильно отличался от своего нидерландского предка, известного как jenever: чтобы удержать цену напитка на максимально низком уровне, довольно дорогие ингредиенты оригинальной рецептуры заменялись более доступными и дешевыми субстанциями вроде скипидара и, страшно сказать, серной кислоты. Это варево, получившее прозвище «старины Тома», стало причиной одной из самых грандиозных социальных катастроф в истории страны.

Титул «мистер» (Mr), которым сегодня могут пользоваться все представители сильного пола от мальчишек до глубоких стариков, столетия назад имел гораздо более узкую сферу применения. Так, в Средние века «мастерами» (master) называли лишь мужчин с высоким социальным статусом — тех, кто мог похвастаться либо ученостью, либо достатком, причем последний подразумевал наличие не только денег и недвижимости, но и слуг или подмастерьев в своем подчинении.
Однако уже к началу XVI века этим титулом пользовались практически все мужчины вне зависимости от своего положения в обществе. Примерно в это же время получило широкое распространие сокращение Mr, которое все чаще использовалось не само по себе, а вместе с фамилией. Со временем Mr стали произносить как ‘mister‘, и к началу XVIII века ‘Master‘ и ‘Mr‘ уже считались двумя разными словами.