Слыханное ли дело, чтобы ученый муж, да к тому же еще и крупный церковный сановник, определял свое местонахождение по вкусу земли под ногами?! Однако Уильям Бакленд, знаменитый геолог и палеонтолог и по совместительству декан Вестминстерского аббатства, направляясь как-то верхом темной зимней ночью в Лондон и сбившись с пути, именно так и поступил. Всецело доверяя своим вкусовым рецепторам, он спешился, взял горстку земли, продегустировал ее, вскричал «Аксбридж!» и двинулся дальше.
Уильям Бакленд был одним из самых оригинальных персонажей, когда-либо населявших метрополию – не самое тривиальное достижение, учитывая, что Лондон испокон веку изобиловал эксцентриками всех мастей. Его дом кишел тысячами представителей живой и приказавшей долго жить природы; с одними он спал, других же, когда они отбрасывали копыта, оставлял разлагаться или съедал. Окажись вы в гостях у мистера Бакленда, и вас почти наверняка угостили бы жареным ежом или крокодиловым стейком-гриль – и то, и другое с большой вероятностью еще совсем недавно было домашним питомцем.
Like father, like son, или Яблоко от яблони…
Его приятель Эдвард Харкурт, архиепископ Йоркский, был, как и Бакленд, истовым коллекционером диковинок, среди которых было и, как он полагал, мумифицированное сердце Людовика XIV, съежившееся до таких крошечных размеров, что помешалось в коробочку для нюхательного табака. Знай Харкурт своего друга как следует, не стал бы показывать ему свое сокровище. Как говорят, Уильям произнес:
Чего я только не едал, но королевское сердце мне еще не доводилось попробовать».
После чего наверстал упущенное.
Его сын тоже был, выражаясь словами Джорджа Оруэлла, из тех
личностей эксцентричных, выпавших в особую свою, почти бредовую колею, бросивших даже притворяться нормальными или хотя бы приличными».
В школе Бакленд-младший был печально знаменит содержимым своих карманов – включавшим в себя живых змей, лягушек и мышей – и тем, что часто возился в пруду, отыскивая ранее оставленную там разлагаться тварь, чтобы было легче отделить плоть от костей. В своей комнате он держал живую сову, канюка, сороку, енота, обезьяну, хамелеона и кучу змей. В свободное от занятий время он, главным образом, готовил и ел мышей. Узнавший об этом учитель, однако, лишь попенял Фрэнку на то, что тот не делился с однокашниками. В отличие от нормальных детей, которые тратили карманные деньги на конфеты и шоколад, Бакленд платил своим одноклассникам за разрешение пустить им кровь.
Чего бы я ни дал за этот череп!» — пробормотал он однажды, восхищенно глядя на голову одного из них.
Ко времени поступления в университет у Фрэнка Бакленда уже был свой маленький зоопарк – змеи, обезьяна, хамелеон, орел, шакал и медведь по кличке Тиглат Пилезер в честь ассирийского царя. Однажды он привел косолапого, одетого в студенческую униформу, на вечеринку и, ничтоже сумняшеся, представил его собравшейся там элите, включавшей Флоренс Найтингейл, нескольких принцев и племянника Наполеона Первого. Медведь, в итоге, закончил свои дни в лондонском зоопарке, после того как попался на попытке ограбления магазина сладостей. Кстати, благодаря связям в этом самом зоопарке, на протяжении всей жизни на обеденном столе Фрэнка не переводилось мясо носорога, слона и жирафа.
Его семья и другие животные
Ничем, кроме естествознания, Бакленд практически не интересовался. Про политику он однажды высказался в том духе, что всякий раз, когда он не мог понять какой-нибудь законопроект, он переводил его на латынь, отчего документ приобретал больше смысла. Отличались оригинальностью и его взгляды на медицинские вопросы. Так он никогда не носил пальто, считая, что именно этот предмет одежды – причина простуд и гриппа. Ненавидя ботинки и обычно разгуливая босиком, он умудрился, однако, дожить до 54 лет.
Закончив Оксфорд, Бакленд решил стать хирургом и поселиться в Лондоне, но сначала, как и большинство молодых людей его положения в то время, отправился поучиться за границу. Учитывая его естественно-научные склонности, Германия казалась самым очевидным выбором. Но, похоже, даже для немцев он был слишком эксцентричен. Так, однажды во время путешествия он едва не лишился места в экипаже, когда в его карманах обнаружились 12 живых древесных лягушек; их оглушительное кваканье, которого Бакленд по рассеянности или давней привычке просто не замечал, не дававшее спать другим пассажирам, привело последних в ярость. Неудачей увенчалась его попытка привезти домой больших красных слизней. Пока он спал, они совершили побег, и, проснувшись, наш герой обнаружил одного из них, совершающим рискованное путешествие по лысине спящего напротив пассажира. Во избежание сцены Фрэнк решил ретироваться, предоставив своим теперь уже бывшим попутчикам самим решать судьбу моллюсков.
Отправившись как-то раз в дорогу со своей обезьяной Жако, Бакленд, как и все добропорядочные путешественники, пошел в кассу купить билет. Как раз в тот момент, когда он расплачивался с кассиром, Жако высунул голову из сумки. Начальник вокзала потребовал, чтобы проезд обезьяны был оплачен. После долгих и бесплодных пререканий ученый муж вытащил из кармана черепаху и поинтересовался, сколько ему придется заплатить за нее. Выяснилось, что черепаха может путешествовать бесплатно, ибо с точки зрения железнодорожной компании относится к насекомым. Кстати, Жако повсюду сопровождал Бакленда и во время его службы в лейб-гвардии. Тот одевал своего друга-примата в капральскую форму, пока не обнаружил, что Жако отрывает пуговицы со своего мундира, после чего «разжаловал» обезьяну в рядовые с соответствующими изменениями в обмундировании.
В 1850-м Фрэнк женился на дочке извозчика по имени Ханна Паппс. По имеющимся сведениям, она не имела ничего против орд приматов, которых имел весьма сомнительное счастье наблюдать как-то гревшийся у семейного очага Баклендов посетитель. По его словам,
причиняемый ими ущерб был ужасен, и они кусали всех и каждого, но Бакленд души в них не чаял».
Компанию им составляли крысы, мангуст и осел, которые пользовались полной свободой передвижения по дому. У миссис Бакленд был свой собственный воспитанник – взращенный ей с младенчества южноафриканский кабан. Это исполинских размеров существо как-то раз во время ужина пробралось в столовую и улеглось под стулом одного из гостей. Когда внезапный шум испугал питомца, он в ужасе рванул восвояси – вместе со стулом и сидящим на нем гостем на спине!
Попал в историю
Увлеченный историк, Бакленд однажды переворошил почти 3000 гробов в склепах церкви Святого Мартина в полях, разыскивая тело Джона Хантера, хирурга, жившего в XVII столетии, которым Фрэнк искренне восхищался. Искомый персонаж обнаружился, когда надежды найти его уже практически не было, и был перезахоронен с большими почестями и с водружением достойного его мемориала.
Забавно, но на фоне всех вышеописанных выходок гораздо более неожиданным и странным кажется то, что Фрэнк Бакленд был ярым противником убийства животных ради спортивного интереса и в течение многих лет вел кампанию за гуманные методы забоя скота. Более того, насколько известно, он был бесконечно терпелив по отношению и к животным и к людям и неизменно щедр, часто выручая нищих и бывших друзей в случае болезни или материальных затруднений.
Белка в Сент-Джеймсском парке © Анастасия Сахарова
По иронии судьбы, о чудачествах Фрэнка Бакленда сейчас мало кто помнит, но свой след в истории он таки оставил, и его наблюдают все любители прогулок в английских парках, даже не подозревая об этом. Дело в том, что наш герой, помимо прочего, участвовал также в основании Общества акклиматизации животных в Соединенном Королевстве. Данное общество занималось внедрением на Британских островах всяческой экзотической живности, якобы ради того чтобы внести разнообразие в меню англичан, зациклившихся на ростбифе. Одним из его весьма сомнительных достижений стала акклиматизация серой белки, которая за сто лет своего пребывания на острове практически выжила коренную обитательницу туманного Альбиона белку рыжую.
Добавить комментарий