Автор: Анастасия Страница 22 из 37
Ричард Дадд считается основоположником т.н. волшебной живописи (Fairy painting). Художники этого удивительного направления в истории британского изобразительного искусства второй половины XIX века черпали вдохновение главным образом в шекспировских пьесах «Буря» и «Сон в летнюю ночь» и сделали своими главными героями фей и эльфов. Самой знаменитой работой Дадда считается «Мастерский замах сказочного дровосека» — совершенно гипнотическое изображение фантастического мира микроскопических существ, незримо населяющих английские сады, выписанное с потрясающей тщательностью. С лупой в руке художник трудился над ней в течение девяти лет и в 1864 году наконец бросил в незаконченном, как он считал, виде. Сегодня шедевр Дадда хранится в коллекции галереи Тейт, расположенной на месте бывшей тюрьмы Милбэнк. По иронии судьбы, написан он был тоже в неволе.
Сколько Мэри себя помнила, ее замкнутая в четырех стенах родительского дома жизнь была одним сплошным исполнением дочернего долга. Отец — врач с неутолимой жаждой приключений и охотой к перемене мест — мотался по миру, сопровождая богатых путешественников в заграничных поездках, и домой возвращался только чтобы выгрузить очередную партию трофеев — книг и экзотических безделушек. Оставленная им в Лондоне с двумя детьми жена заболела и вскоре оказалась прикованной к постели, так что уход за немощной матерью и все заботы по хозяйству легли на плечи младшей дочери. Пока ее брат в лучших традициях того времени получал полноценное образование, предоставленная самой себе Мэри штудировала отцовскую библиотеку. Таким образом она выучила немецкий и латынь, составила себе понятие о физике, химии, биологии и математике и даже научилась чинить водопровод, подписавшись на специализированный журнал.
На дворе стоял 1892 год. Близился очередной день рождения Мэри, но он не сулил ей ничего нового — еще один год тоскливой рутины. Однако неожиданно в течение нескольких недель умирают ее родители, и на пороге своего 30-летия Мэри Кингсли вопреки всем ожиданиям оказывается вдруг свободной. И она решает отправиться в Западную Африку — малоизученный и полный опасностей уголок планеты, печально известный как «могила белого человека», — чтобы собрать материал и закончить начатую отцом книгу о жертвенных ритуалах местных племен.
Вечером 16 октября 1834 года загорелся Вестминстерский дворец. К утру следующего дня от без малого тысячелетнего нагромождения разномастных построек, когда-то служивших королевской резиденцией, а затем — местом заседаний британского парламента, остался один только Вестминстерский зал.
Огонь оказался в буквальном смысле очистительным: пожар не только расчистил место для современного и удобного здания, но и положил начало новой эпохе в истории британской архитектуры.
Джон Ди, вопреки хорошо сохранившемуся литературному наследию и нескольким подробным биографиям, по-прежнему остается одной из темных лошадок английской истории. Блестящий эрудит, любопытство которого к миру и жажда познания не знали границ, потомкам он известен в лучшем случае как астролог королевы Елизаветы, а то и как Джеймс Бонд эпохи Тюдоров.
В свое время Амфитеатр Астли занимал в сознании лондонцев совершенно особое место. Он удостоился упоминания на страницах произведений великих современников — среди них Джейн Остен, Уильяма Теккерея и Чарльза Диккенса (последний его просто обожал) — и главного хроникера и насмешника эпохи — легендарного «Панча». Сегодня мы вспоминаем о нем как о месте рождения цирка в привычном нам понимании.