Эндрю Снейп был, как говорится, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Этот довольно знаменитый в свое время человек сочетал в себе ипостаси кузнеца при дворе Карла II, признанного знатока лошадиной анатомии, и, как это ни странно, девелопера. В 1670 году он тихой сапой прибрал к рукам кусок земли к западу от Гринвичского парка и построил на нем три дома.
Один из них стоял на месте сегодняшнего Рейнджерс-хауса, которому он уступил место в 1722-23 гг. по воле тогдашнего владельца, вице-адмирала Фрэнсиса Хозье. В течение последующих двух столетий особняк сменил немало владельцев, включая лорда Честерфилда, едва ли не каждый из которых посчитал нужным внести свою лепту в его облик. В 1807 году под его крышей поселилась сестра короля Георга III Августа, вдовствующая герцогиня Брауншвейгская, чтобы быть рядом со своей дочерью Каролиной.
Годом раньше мятежная принцесса Уэльская была назначена смотрителем королевского парка в Гринвиче (английское название должности — Ranger of Greenwich Park). Это была, разумеется, чистой воды почетная синекура, к которой прилагалась жилплощадь — в данном случае, Куинс-хаус. Находясь, однако, в весьма плачевном состоянии, для проживания он не годился, и Каролина поселилась в Монтегю-хаусе. Когда последний был снесен, официальной резиденцией смотрителя Гринвичского парка стал краснокирпичный особняк покойного вице-адмирала Хозье.
В 1897 году королева Виктория передала Рейнджерс-хаус Лесной комиссии в обмен на реставрацию Кенсингтонского дворца, а пять лет спустя его купил Совет Лондонского графства. Послужив самым разным местным нуждам — от офиса и чайной до выставочного зала, — в 1986-м особняк оказался в руках «Английского наследия» (English Heritage), в чьем ведении находятся значимые исторические памятники страны. А полтора десятилетия спустя на продажу была выставлена одна из лучших частных коллекций в Британии. 650 предметов искусства по всей вероятности разлетелись бы по всему свету, если бы «Английское наследие» не придумало взять их в долгосрочную аренду на 125 лет и выставить в пустовавшем Рейнджерс-хаусе. Покойный Юлиус Вернер, вероятно, сильно удивился бы, увидев свое собрание «великолепно безобразных» (‘splendidly ugly’), как он их называл, артефактов в стенах дома, где он даже ни разу не бывал.