В 1510 году кардинал Томас Уолси, правая рука Генриха VIII, повелел построить для себя, любимого, дворец при впадении речки Флит в Темзу. Расположенный поблизости источник святой Бриды дал новостройке имя. Пять лет спустя, обзаведясь жилплощадью в Хэмптон Корте и Йорк Плейс (впоследствии известном как дворец Уайтхол), он уступил недостроенные хоромы королю-погорельцу, чья лондонская резиденция — Вестминстерский дворец — изрядно пострадала в результате пожара 1512 года.
Едва строительство подошло к концу, Брайдуэл зажил насыщенной событиями жизнью. В 1522 году во время визита императора Священной Римской империи Карла V здесь расположилась его свита. В 1528-м во дворце жили Генрих VIII и Екатерина Арагонская, пока присланная Папой Римским делегация тщетно пыталась с минимальными потерями оформить их развод в расположенном по соседству монастыре Блэкфрайерз. Здесь же, говорят, Ганс Гольбейн-младший в 1533-м написал своих знаменитых «Послов».
К этому времени Генрих уже прибрал к рукам недвижимость впавшего в опалу кардинала Уолси и поселился в Уайтхоле, а Брайдуэл за ненадобностью отдал в аренду французскому посланнику. Наконец, в 1553 году уже Эдуард VI сдался под напором епископа Лондонского и передал дворец Лондонскому Сити. Бывшая королевская резиденция стала многофункциональным социальным учреждением — под одной крышей разместились тюрьма и интернат для обездоленных детей.
Брайдуэл стал первым в Англии исправительным домом для мелких преступников — главным образом, бродяг и проституток. Как следует из названия, целью данного заведения было наставить правонарушителей на путь истинный с помощью «непродолжительного, но сильного потрясения» (“short, sharp shock”). Большинство перевоспитуемых выходили на свободу в течение двух недель с момента ареста, успев, в зависимости от возраста, пола, тяжести совершенной провинности и состояния здоровья, в том или ином качестве потрудиться на благо приютившего их учреждения. Два раза в неделю устраивались показательные — в присутствии управляющих Брайдуэла и просто любопытных — порки. Воспитательный эффект этих мер, как несложно догадаться, существовал лишь в воображении тюремного начальства.
Как и другие подобные институции 18 века, Брайдуэл поначалу держал свои двери открытыми чуть ли не нараспашку: заключенных разных полов держали, разумеется, по отдельности, но правонарушители разных категорий свободно общались друг с другом, а посетители могли приносить с собой деньги, еду, джин и проч. В конце столетия, однако, условия содержания изменились к лучшему, а режим ужесточился. Так, в 1792 году перестали пороть женщин; зато внедрили практику одиночного заключения. Пятью годами позднее ввели новую систему классификации и сегрегации тюремного населения, а у женщин-заключенных примерного поведения появилась возможность по окончании срока остаться в Брайдуэле до тех пор, пока они не находили себе место служанкис гарантированной крышей над головой.
Гораздо большей удачей было попасть сюда по сиротской линии. Поступавшие в Брайдуэл мальчики получали базовое образование — их учили читать и писать, — а также профессию, а по окончании курса обучения становились полноправными гражданами Лондонского Сити с £10 в кармане на открытие собственного бизнеса.
В силу того, что Брайдуэл был не только исправительным, но и воспитательным учреждением, он отличался в лучшую сторону в плане медицинского обслуживания, в прочих тюрьмах отсутствовавшего напрочь. Здесь был свой хирург, терапевт и медсестры, которые проводили регулярные медосмотры заключенных. В отличие от других узилищ, насельники Брайдуэла спали на кроватях с матрасами, имели возможность помыться и постирать одежду. Как ни парадоксально это звучит, но для бедняков той эпохи попасть сюда в заключение было единственной возможностью приобщиться в вышеупомянутым благам цивилизации. Впрочем, Брайдуэл при всей своей прогрессивности оставался прежде всего тюрьмой, и, покидая ее, бывшие заключенные в знак презрения насаживали на ограду выданную им напоследок буханку хлеба.
За три столетия своего существования Брайдуэл стал прототипом будущих сиротских приютов, работных домов и тюрем. Само слово bridewell стало нарицательным. В 1855 году здешних заключенных перевели в тюрьму Холлоуэй. Восемь лет спустя дворец-тюрьму снесли, оставив потомкам на память лишь фрагмент фасада с въездными воротами и мемориальную табличку.
Добавить комментарий