10 апреля 1848 года было заключено наверняка немало браков. Однако, насколько нам известно, лишь один из них получил столь скандальную известность, что попытки разобраться в случившемся продолжаются по сей день.
Молодожены — Джон Рёскин (1819 — 1900) и Эффи Грей (1828 — 1897) — решили связать свои судьбы по собственной воле, а не из-под родительской палки. Да, отец невесты не смог обеспечить дочь приданым: вложившись в акции французских железнодорожных компаний, он оказался на грани банкротства, когда рынок обрушила революция 1848 года. Зато отец жениха мог позволить себе широкие жесты: он не только обеспечил молодых капиталом в £10.000 и роскошным жильем в Лондоне, но и взял на себя их дорожные расходы, считая, что искусствоведу, коим был его сын, без путешествий не обойтись.
Родив Генриху VIII долгожданного наследника, Джейн Сеймур скончалась 24 октября 1537 года.
Свободному от брачных уз монарху в очередной раз потребовалась невеста. С его репутацией Синей Бороды найти таковую было непросто.
Прослышав о молодой вдове Мари де Гиз, что она не только успешно произвела на свет мальчика, но и отличается высоким ростом, под стать ему самому, Генрих отправляет к ней посла. Однако сватовство обернулось полным фиаско: не лишенная чувства юмора и смелости Мари отказала королю Англии, сказав, что, может, она и крупная женщина, но шея у нее слишком короткая. (Через несколько месяцев она вышла замуж за короля Шотландии Якова V.)
Оправившись от поражения на матримониальном фронте, Генрих обращает свои взоры на Кристину Датскую, 16-летнюю вдову герцога Миланского и дочь бывшего короля Дании, Норвегии и Швеции Кристиана II и Изабеллы Австрийской, сестры самого императора Священной Римской империи Карла V. Данные разведки внушают оптимизм, и монарх-сластолюбец посылает в Брюссель своего придворного художника Ганса Гольбейна, на чьи плечи возложена миссия чрезвычайной важности — написать портрет потенциальной невесты.
На первый взгляд кажется, что она спит, по-детски подложив руку под голову и утопая в волнах белого и синего шелка постельного белья. Но румянец на щеках спящей красавицы обманчив: к тому моменту как Ван Дейк принялся за наброски для ставшего легендарным портрета, леди Дигби вот уже более суток была мертва.
Один из самых известных живописцев XIX века Эдвин Генри Ландсир прославился главным образом благодаря… собакам. Репродукции его исполненных драматической силы и поэтичности портретов братьев наших меньших в домах среднего класса викторианской эпохи были атрибутом декора столь же непременным, как портреты великих писателей в домах советской интеллигенции. Особого внимания художника удостоились ньюфаундленды — вернее, черно-белая разновидность собак этой породы, — которые не раз становились героями его полотен и со всей очевидностью вызывали истинное восхищение мастера, чьим именем их теперь называют.
Ричард Дадд считается основоположником т.н. волшебной живописи (Fairy painting). Художники этого удивительного направления в истории британского изобразительного искусства второй половины XIX века черпали вдохновение главным образом в шекспировских пьесах «Буря» и «Сон в летнюю ночь» и сделали своими главными героями фей и эльфов. Самой знаменитой работой Дадда считается «Мастерский замах сказочного дровосека» — совершенно гипнотическое изображение фантастического мира микроскопических существ, незримо населяющих английские сады, выписанное с потрясающей тщательностью. С лупой в руке художник трудился над ней в течение девяти лет и в 1864 году наконец бросил в незаконченном, как он считал, виде. Сегодня шедевр Дадда хранится в коллекции галереи Тейт, расположенной на месте бывшей тюрьмы Милбэнк. По иронии судьбы, написан он был тоже в неволе.
На полотне Генри Кортни Селуса «Открытие Великой выставки 1 мая 1851 года» внимание зрителя привлекают прежде всего стоящие на небольшом возвышении в центре, хотя и на втором плане, королева Виктория и принц Альберт во всем своем монаршем великолепии, окруженные чадами и домочадцами. Справа и слева от них на переднем плане — высокопоставленные гости со всего света в парадном облачении и блеске медалей.
Генри Кортни Селус. Открытие Великой выставки 1 мая 1851 года
Среди них своим колоритным нарядом выделяется посланник китайского императора. Так во всяком случае все сначала подумали, глядя на исполненного достоинства и богато одетого гостя из Поднебесной.
Однако журналисты The Times, взявшись идентифицировать никому не известного персонажа на картине Селуса, выяснили, что никакой он не сановник, а обыкновенный капитан стоящей на якоре у лондонских берегов джонки.
Хи-Синг, так звали морехода, пришел на церемонию открытия Выставки из праздного любопытства. Будь он одет попроще, никто и не обратил бы на него внимания. Но его наряд, и правда достойный самого императора, убедил окружающих, что перед ними — важная персона.
К своему собственному удивлению Хи-Синг вскоре оказался в первых рядах. Однако не растерялся, отвесил изящный поклон королеве и, как ни в чем не бывало, занял место рядом с почетными гостями. Где его и заметил художник.
Бродя по Хрустальному дворцу, Хи-Синг, видимо, проникся духом предпринимательства эпохи и после своего триумфа на церемонии открытия Великой выставки рекомендовал себя уже не иначе как «действующим представителем императорского Китая». Переименованная в «Музей древностей» джонка стала местом паломничества любопытных лондонцев и очередным аттракционом, где члены экипажа капитана Хи-Синга ежевечерне развлекали публику китайским искусством владения мечом.
Искусство требует жертв. Для «Офелии» знаменитого прерафаэлита Джона Эверетта Милле позировала Элизабет Сиддал, которая впоследствии вышла замуж за художника и поэта Данте Габриэля Россетти.
Во время сеансов ей приходилось часами лежать в наполненной водой ванне. На дворе стояла зима 1852 года. Чтобы вода не остывала, Милле помещал под ванной масляные лампы. Но однажды он так увлекся, что совершенно не обратил внимания на то, что масло прогорело и огонь потух.
Натурщица молчаливо дотерпела до конца сеанса, но пребывание в ледяной воде спровоцировало воспаление легких. К счастью, Элизабет поправилась, а вот ее отец заставил художника выплатить £50 компенсации.
