Главная река Лондона, разумеется, Темза. Однако не единственная. Ее многочисленные притоки верой и правдой служили местному населению, пока в XIX веке не стали препятствием на пути у растущего без удержу города. В результате многие из столичных рек оказались под землей. Так, например, Банк Англии в буквальном смысле стоит на реке Уолбрук, а прямо под Букингемским дворцом течет Тайберн — река, некогда знаменитая своим лососем, а теперь всего лишь часть канализационной системы мегаполиса.
Такая же судьба постигла и самую крупную и самую легендарную из лондонских подземных рек. Флит, берущий начало в высокогорьях Хэмпстеда-Хайгейта, испокон веку служил источником питьевой воды для лондонского Сити. Этот гидроним, как и fleet («флот»), происходит от староанглийского fēotan («держаться на поверхности воды, плыть»). Так что исторически Флитом называлось лишь нижнее течение реки, где было возможно судоходство, а все остальное было известно как Hole-bourne, т. е. «река в ложбине».
Флит-Холборн представлял собой важную транспортную артерию. В анналах лондонской истории сохранились упоминания о том, как по ней переправлялись не только грузы, слишком тяжелые для наземных перевозок, вроде камня для строительства средневекового собора святого Павла, но и вино для тюрьмы Флит, а также больные, чьи немощи не позволяли им добраться до больницы святого Варфоломея пешком.
Силы течения реки хватало на то, чтобы снабжать энергией построенные на ее берегах мельницы. За это она получила еще одно прозвище — Turnmill Brook.
Лондонцы развили такую бурную деятельность на берегах Флита-Холборна, что уже в конце XIII века он из источника питьевой воды превратился в источник зловония. (В 1290 году монахи ордена кармелитов, жившие в нескольких сотнях метров от реки, жаловались королю на «отвратительные испарения Флита», с которой даже ладан не помогал справиться.)
К сложному аромату отходов человеческой жизнедеятельности, смешанных с дохлыми кошками и собаками, уже в следующем столетии добавили новые яркие ноты местные мясники и кожевенники.
Когда один восторженный парижанин спросил лорда Честерфилда, может ли Лондон похвастаться рекой, подобной Сене, его светлость ответил: «Да, мы зовем ее «канавой Флит».
И нельзя сказать, что власти не предпринимали усилий для исправления этой вопиющей ситуации. Реку неоднократно чистили, только раз за разом она снова превращалась в сточную канаву.
Надежда на перемены к лучшему забрезжила в угасающем зареве Великого пожара. Последовавшая за ним перестройка лондонского Сити не обошла стороной и Флит. Совместными стараниями Кристофера Рена и Роберта Гука в своем нижнем течении он стал «Новым каналом» на манер венецианского Канале Гранде с каменными набережными, причалами и мостами. Канал углубили, но стараниями матушки Природы и неутомимых лондонцев он тут же начал заиливаться и замусориваться. Попробовали были решить эту вековую проблему с помощью решетки, установленной у Холборнского моста, но добились только того, что там скопилась пятиметровая куча всякой дряни, с высоты которой обрушивался новообразовавшийся водопад.
Увы, обойдясь в копеечку, Новый канал не оправдал возложенных на него меркантильных ожиданий и вскоре был продан местному бизнесмену. И это не помогло. В конце концов, начиная с 1730-х гг., его шаг за шагом упрятали под землю. Полтора столетия спустя Флит официально стал частью городской канализационной системы.
Впрочем, Флит-Холборн не исчез бесследно. Главное, знать, где его искать. Например, на Лайм-стрит в Кэмдене, где его можно услышать и обонять через водосточную решетку. Или на Рэй-стрит в Клеркенвеле, напротив паба The Coach. И, разумеется, под мостом Блэкфрайерс, где он, наконец, снова появляется на поверхности земли и впадает в Темзу.
В общей сложности двадцать одна лондонская река оказалась в подземном изгнании. Однако они постоянно напоминают о своем невидимом присутствии названиями и очертаниями улиц, расположением отдельных зданий. И как знать, возможно, однажды снова станут частью городского пейзажа. Так, «Рыболовное общество Тайберн» вот уже несколько лет ведет кампанию по восстановлению исторической справедливости в отношении одноименной реки. На пути у борцов за свободу Тайберна — одни из самых лакомых кусочков лондонской недвижимости, включая Букингемский дворец, но их это нисколько не обескураживает, ведь, как показывает история, если ждать достаточно долго, можно дождаться исполнения самых несбыточных мечт.
Добавить комментарий