Один день на судостроительной верфи в Чатеме

Если в детстве вы зачитывались морскими приключенческими романами, грезили парусниками и подводной лодкой капитана Немо или мечтали о славе знаменитых флотоводцев, вам непременно надо побывать на судостроительной верфи в Чатеме, всего в 30 милях от Лондона.

В течение более 400 лет она была важнейшим центром военного кораблестроения в стране. В период с 1579 по 1984 год с ее стапелей сошло более 400 судов военного назначения. На сегодняшний день это наиболее сохранившаяся верфь эпохи парусного флота в мире и совершенно фантастический музей.

Первое здание, в которое вы попадаете, ибо здесь находится касса музея, — это бывшие мастерские по изготовлению мачт постройки середины XVIII века. Здесь же они и хранились. Длина некоторых из них достигала 27 метров. Материал для будущих мачт поступал из расположенного неподалеку мачтового пруда, где могучие стволы елей отмокали в течение нескольких лет перед тем, как пойти в дело.

Выйдя на музейную площадь, вы наверняка первым делом обратите внимание на красавец-шлюп с летящим именем «Баклан» (HMS Gannet). Он был спущен на воду в 1878 году в расположенном в 16 километрах вниз по течению реки Медвей Ширнесе. Это судно переходного периода: у него деревянный киль с металлическим каркасом, а ходить он мог не только под парусом, но и используя при необходимости паровой двигатель.

По соседству с изящным парусником XIX века в сухом доке номер 3, будто диковинная птица, парит, озирая через перископ окрестности, подводная лодка «Оцелот», одна из 57 субмарин, спущенных на воду в Чатеме с 1908 по 1966 год.

Во времена холодной войны она несла службу в водах Арктики, Атлантики, Средиземного и Балтийского морей, а сейчас служит развлечением не страдающим клаустрофобией туристам. 30-минутная экскурсия по ее чреву производит совершенно неизгладимое впечатление.

Я пришла в ужас, узнав, что на борту нет не то что душевых, даже раковина обнаружилась только в одном из гальюнов! Неудивительно, что брюки подводники носили, выворачивая их еженедельно то на одну, то на другую сторону, а чистоту носков проверяли, швыряя их о стенку — если прилипали, пора стирать, если нет — можно и дальше носить. Последний капитан субмарины, чтобы пенсию заработать побольше, как-то ушел в плавание аж на целый год. Полагаю, носки и брюки в порт не вернулись. Кстати, только при нем на борту вместо одного из гальюнов был установлен огнетушитель. И это при том, что курение было разрешено!

Под боком у «Оцелота» горделиво возвышается эсминец HMS Cavalier, спущенный на воду в 1944 году. В 1759-65 году в занятом им сейчас доке был построен знаменитый корабль «Виктория», на котором адмирал Нельсон в 1805 году одержал победу в Трафальгарском сражении. Знаете ли вы, что по-английски кают-компания обозначается тем же словом, что и беспорядок, путаница, неразбериха — mess. Интересно, почему?

На территории Чатемской судоверфи находится более сотни строений и сооружений, но одно из них — настоящий шедевр архитектуры, под сводами которого у меня от восхищения буквально «в зобу дыханье сперло».

Это всего-навсего крытый стапель, но до чего ж он красив! А под его изумительными деревянными сводами выставлена коллекция разнообразнейшей техники — от сверлильных станков и тракторов до понтонов и спасательных катеров.

Еще одно совершенно незабываемое впечатление — экскурсия по канатной фабрике. Ее здание в свое время считалось самым протяженным зданием из кирпича в Европе. Дело в том, что, согласно предписаниям морского ведомства, длина якорного каната должна была быть 300 метров; при скручивании происходит неизбежная «усадка», так что длина канатного цеха на 46 метров больше. Только представьте: общая длина такелажа нельсоновской «Виктории» составляла 50 километров!

До 1836 года процесс был полностью ручной. Для создания 20-дюймового в сечении каната требовалось более 200 рабочих. Сначала пеньку трепали на своего рода расческах, потом пряли из них нити; во избежание гниения эти нити затем смолили.

После эти нити по три скручивали в т.н. стренги или пряди, те в свою очередь образовывали тросы, а уж из нескольких скрученных тросов получались канаты. На втором этапе, т.е. при скручивании пряди, в нее вплетали нить определенного цвета — у каждой судоверфи был свой. В случае ЧП судовладелец всегда знал, на кого возложить убытки.

Кстати, во время совершенно замечательной экскурсии по этой и по сей день вьющей веревки фабрике мне посчастливилось поучаствовать в создании нескольких метров рукотворного пенькового чуда. И получить кусочек на память.

Должна признать, мы провели в Чатеме целый день, а успели осмотреть в лучшем случае половину его сокровищ. Впрочем, мы с удовольствием вернемся, тем более что входные билеты действительны в течение целого года.