В 1785 году впервые — и по сей день единственный раз — в истории британской королевской семьи был учреждена официальная должность художника принца Уэльского. Она была создана исключительно ради человека, который вот уже два десятка лет консультировал будущего короля Георга IV по вопросам художественной ценности новых приобретений для его коллекции искусства. С тех пор на работах мастера вместо имени стала регулярно появляться подпись на латыни Primarius Pictor Serenissimi Walliae Principis. Приехавший 30 лет назад покорять столицу провинциал Ричард Косвей исполнил-таки свою мечту стать «величайшим художником в Лондоне».
Он был сыном школьного учителя и потомком иммигрантов, бежавших в XVI веке от религиозного преследования в родных Нидерландах. Рано проявившему себя живописному дарованию Ричарда не стали чинить препятствий и, благословя, отпустили в 12-летнем возрасте в Лондон. Несомненный талант вкупе с благосклонным вниманием со стороны богатых и знаменитых стал тем пьедесталом, на котором возвышалась слава Ричарда Косвея, затмевая самого Гейнсборо. Он был и остается знаменит по преимуществу как создатель миниатюрных портретов, ставших главной художественной модой эпохи. Писанные, как правило, акварелью на слоновой кости, отчего буквально светятся изнутри, они легко узнаются по несколько преувеличенным глазам и проработке черт лица точечным пунктиром в сочетании с плавными мазками, которыми выписаны туловище и фон — непременно небесно-голубой с барашками облаков.
Не менее легендарной была и внешность художника. За миниатюрность фигуры его прозвали Tiny Cosmetic, а за пижонские привычки в одежде он стал известен еще и как Macaroni miniaturist. Прибавьте компанейский характер с изрядной долей заносчивости и вместе с тем чувством самоиронии плюс живейший интерес к прекрасному полу — и получите полный портрет Ричарда Косвея.
В начале 1781 года наш герой, отметив за пару месяцев до этого свой 38-й день рождения, женился. Его супругой стала 21-летняя Мария Хэдфилд, которой суждено было прославиться не меньше, чем ее новоиспеченный муж.
Будущая избранница Ричарда Косвея родилась во Флоренции. Ее мать была итальянкой, а отец — английским иммигрантом и процветающим трактирщиком. Однако детство Марии было омрачено семейной трагедией вполне в духе викторианской эпохи: полоумная няня отправила на небеса, так она во всяком случае верила, четверых ее братьев и сестер, пока не была поймана с поличным за обсуждением плана убийства самой Марии. Религиозного энтузиазма в семействе Хэдфилдов, похоже, хватало с избытком на всех — после смерти отца Мария чуть было не ушла в монастырь, да и вообще всю жизнь оставалась ревностной католичкой. Три года спустя они с матерью перебрались в Лондон.
(С) Музей Джона Соуна
Молодую супругу Ричард Косвей держал в ежовых рукавицах. Ей не позволялось выходить в люди до тех пор, пока она как следует не выучила английский. Заниматься живописью, способности к которой Мария обнаружила еще в раннем детстве и которой училась в Италии, ей тоже было поначалу запрещено. Потом, правда, муж-деспот все-таки признал художественное дарование своей второй половины и даже помог развить его. Работы Марии Косвей регулярно выставлялись в Королевской академии, а ее слава приобрела всеевропейский размах. Знаменита она еще и тем, что в 1797 году заказала Франческо Коссии портрет Наполеона — первое изображение французского императора, которое увидела Англия. Мария познакомилась с ним, работая над копией картины «Бонапарт на перевале Сен-Бернар» ее приятеля и коллеги по художественному цеху Давида и сдружилась с дядей императора, кардиналом Жозефом Фешем, настолько, что во время Амьенского перемирия водила по его домашнему музею экскурсии для британских путешественников.
В 1784 году Косвеи вместе с внушительным собранием живописи, мебели, скульптур и прочих обжедаров переехали в Шомберг Хаус на Пэл Мэл. Ричард немедленно вернулся к привычному рабочему графику, принимая по 12-14 клиентов в день (по полчаса на каждого), а Мария взялась за организацию еженедельных приемов, которые вскоре заслужили славу лучших в городе, а их хозяйка удостоилась титула «богини Пэл Мэл». Музыкальные воскресные вечера в Шомберг Хаусе были так популярны, что, говорят, стали причиной первых лондонских пробок. В числе гостей нередко можно было встретить самого принца Уэльского; по слухам, хозяин дома надеялся, что между падким до женщин наследником престола и его женой возникнет роман, которым он сможет воспользоваться в своих целях.
Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. В 1786 году супруги отправились в Париж, где через общего приятеля познакомились с Томасом Джефферсоном, на тот момент служившим американским послом во Франции. У 43-летнего вдовца и 27-летней Марии Косвей оказались общие интересы — искусство и архитектура, которые и послужили хорошим поводом для совместных культпоходов, вполне предсказуемо через несколько недель увенчавшихся романтической привязанностью. По настоянию Ричарда Косвеи вернулись в Англию. Влюбленный Джефферсон отправил им вдогонку «Диалог головы и сердца» длиной в 4000 слов. Переписка Марии и в недалеком будущем президента США продолжалась до самой его смерти.
С самого начала неравный брак Косвеев дал в итоге трещину. Мария много времени проводила на континенте, в частности во Франции, где она основала и на протяжении ряда лет руководила колледжем для юных дев; ее супруг, ничем теперь не стесняясь, завел роман с художницей Мэри Мозер. Однако когда после двух инсультов он оказался частично парализован, Мария вернулась в Лондон и ухаживала за ним последние четыре года его жизни.
После смерти Ричарда она при помощи своего близкого друга сэра Джона Соуна организовала распродажу собранной ее покойным супругом коллекции предметов искусства, включавшей среди прочего 67 работ Микеланджело, 92 Рубенса и 30 Рембрандта. Вырученные деньги пошли на нужды основанной Марией Косвей католической школы для девочек близ Милана, где она и скончалась в 1838 году.
Добавить комментарий