Северный Уэльс. Хроники одного путешествия. Часть 2

Величественный замок Карнарвон — живое воплощение драматической истории Уэльса. И здесь не обойтись без экскурса в прошлое.

Первое, что нужно понять в отношении валлийцев, — что на самом деле никакие они не валлийцы. Они — настоящие бритты, — пишет Генри В. Мортон в «Англии и Уэльсе».

Валлийцами они стали благодаря самовлюбленности древнегерманского племени саксов, пришедших покорять здешние земли и их жителей после ухода римских легионов.

Слово «валлиец», которым саксы назвали бриттов, после того как забрали их земли, в переводе с древнего языка — «чужестранец». Семантика слова прослеживается в немецком глаголе wälschen, означающем «нести чушь». Где бы ни оседали самодовольные тевтоны, тут же называли настоящих хозяев захваченной ими земли уэльсцами (Welshmen) или иностранцами! Они и Италию назвали Walshland; болгар — Wlochi, саму Болгарию — Wallachia, а кельтов из Фландрии — Waloons. Бритты долгое время не принимали слово Welsh, потому что знали — никакие они не иностранцы и не чужаки. Собираясь вместе в горах, они называли себя кимрами (Cymry), то есть «товарищами». И горы свои назвали Кембрийскими, что значит: «горы своей земли».

Удивительно, что, несмотря на все завоевания, древний язык бриттов не просто выжил в противостоянии сначала с латынью, затем с французским и, наконец, с английским, но остался главным языком Уэльса (хотя все здесь прекрасно говорят и по-английски).

Что касается Карнарвона, то первые фортификационные сооружения построили здесь еще римляне. Начатое ими продолжили и развили норманны, которые возвели деревянный замок. Однако валлийцы и не думали сдаваться на милость очередным супостатам и в 1115 году экспроприировали лакомый кусок недвижимости в пользу принцев Уэльских.

В 1282 году вспыхнула очередная война между Англией и Уэльсом, в которой погиб последний принц Уэльский-неангличанин. Валлийцы потерпели поражение, Эдуард I начал строить в побежденной стране вертикаль власти, частью и символом которой стал новый каменный замок в Карнарвоне, и попутно конфисковал в пользу наследников английского престола титул принца Уэльского.

Первым из принцев Уэльских нового, неваллийского, образца стал сын Эдуарда I, появившийся на свет в замке Карнарвон — точнее, на стройплощадке, коей тот был в апреле 1284 года.

Его матерью была замечательная в своем роде женщина — Элеонора Кастильская. Ей посвящена экспозиция в Орлиной башне замка (ее увенчивают три башенки, каждую из которых в прошлом украшала статуя орла). Несмотря на то что брак между Эдуардом и Элеонорой был заключен не по взаимному влечению молодых, а по политическому расчету их родителей, он оказался счастливым. Элеонора повсюду следовала за мужем, включая крестовый поход в Палестину, где родилась одна из их дочерей.

Умная и образованная женщина разносторонних интересов, Элеонора была активной покровительницей литературы (на ее попечении был единственный в то время в Северной Европе королевский скрипториум). Благодаря ей считавшиеся прежде испанской причудой гобелены и ковры обрели долгоиграющую популярность в Англии.

Но еще удивительней то, что она была весьма успешной бизнесвумен. Чтобы у его любимой жены было достаточно денег не только «на шпильки» и чтобы ее расходы не ложились бременем на государственную казну, Эдуард придумал такую схему: задолжавшие евреям-ростовщикам землевладельцы-христиане могли избавиться от своих финансовых обязательств, передав свои заложенные земли во владение королевы (многие из них попутно были так или иначе облагодетельствованы ею). Таким манером она ежегодно до самой своей смерти зарабатывала свыше £2500 — сумма по тем временам совершенно фантастическая.

Разумеется, сам факт занятия тем, чем женщине, а уж тем более королеве, заниматься не пристало плюс тесные отношения с непопулярными в народе ростовщиками не способствовали популярности Элеоноры среди подданных. Да и без несправедливостей в этом «бизнесе» не обходилось, хотя королева и старалась по возможности улаживать их. Поэтому существует мнение, что, когда Элеонора умерла в 1290 году и убитый горем Эдуард решил воздвигнуть 12 каменных крестов на пути следования траурного кортежа из Линкольна, где случилось несчастие, в Вестминстер, он сделал это не только в знак памяти к любимой супруге, но и чтобы подправить ее имидж в глазах народа.

Но вернемся в замок Карнарвон. В строительство вбухали кучу денег, но он так и остался, выражаясь современным языком, недостроем. Отношения между валлийцами и англичанами оставались напряженными; оккупанты всячески притесняли местных жителей. А вместе с тем именно благодаря уэльским лучникам Англия одержала сокрушительные победы в битвах при Креси и Азенкуре. Справедливость и мир были наконец восстановлены в 1485 году, когда на английский престол взошел сын Уэльса, первый из династии Тюдоров.

Для замка Карнарвон это означало ликвидацию постоянного гарнизона и заброшенность.  Все, что здесь было деревянного, сгнило; стекло и железо растащили, а вот каменные стены и башни, как оказалось, были построены на века. Помимо экспозиции, посвященной королеве Элеоноре, здесь находится также музей валлийских королевских стрелков, посещением которого я бесстыдно манкировала, а также выставки, рассказывающие об истории замка и принцев Уэльских.

Но вся прелесть замка, на мой взгляд, — в неповторимо аутентичной атмосфере Средневековья, которая по-прежнему царит в его необычных, на манер константинопольских многоугольных башнях, головокружительных винтовых лестниц и лабиринте бесконечных коридоров и переходов. Уж в скольких замках мне довелось побывать, а Карнарвонский затмил их все.

Продолжение следует…