Ценить прекрасное гораздо проще с туго набитым кошельком. Создавать прекрасное на пустой желудок тоже проблематично. Не зря на протяжении веков творцам всех мастей оказывали поддержку меценаты, в том числе венценосные. Королевская благосклонность держала на плаву поэтических муз Джеффри Чосера, Джона Скельтона и Бена Джонсона. Однако Карл II пошел дальше своих предшественников: при нем придворный поэт стал полноценной штатной единицей королевского дома с фиксированным гонораром (около £6,000 по состоянию на 2020 год) и премиальной бочкой шерри. В пересчете на бутылки получается 720. С 1984 года в знак культурного и торгового сотрудничества между двумя странами эту обязанность добровольно исполняют испанские поставщики напитка, а награждаемые могут выбрать себе шерри по вкусу и даже нарисовать свою собственную этикетку.

Первым этого денежно-алкогольного эквивалента лавров (официальное название должности — Poet Laureate, т. е. поэт, увенчанный лаврами) удостоился в 1668 году Джон Драйден. Он же двадцать лет спустя стал первым — и пока последним — из придворных стихотворцев, уволенных со своего поста. Католик Драйден отказался принести клятву верности своим новым работодателям Вильгельму и Марии — и был заменен своим давним соперником на литературном поприще англиканцем Томасом Шэдуэллом.

Новый поэтический рупор монархии скончался три года спустя, а вот заведенная им верноподданическая традиция отмечать день рождения соверена виршами осталась. Где дни рождения, там и свадьбы, и похороны, и военные виктории. Учитывая, что назначение было пожизненным (с 1998 года придворных поэтов избирают на 10-летний срок), синекурой эту должность назвать было никак нельзя. Неудивительно, что далеко не все на нее соглашались, — среди них Сэмюэл Роджерс и Вальтер Скотт, а в последние годы Венди Коуп и Филипп Ларкин, — по причинам как творческого, так и политического характера. Не обрадовался оказанной ему чести и Уильям Вордсворт. Ему на тот момент было уже 73, и убедить его согласиться занять пост придворного поэта удалось, только пообещав, что ему не придется ничего сочинять. Он и правда не написал ни одной строчки «по должности», и с тех пор стихотворцам британских монархов позволительно откликаться на события общегосударственной важности исключительно по велению души. В последние годы источники вдохновения простирались от ветерана (Первой мировой, старейшего из ныне живущих) до вулкана (того самого с непроизносимым исландским именем, наделавшего много шума в 2011, помнится, году) через бриллиантовый юбилей Елизаветы II и бракосочетания членов королевской семьи.

Если стихосложение по долгу службы ушло в прошлое, то пропаганда лирического искусства в массах остается, пусть и не в форме должностной инструкции, а в качестве морального императива. А уж создашь ты «Поэтический архив», как Эндрю Моушен (1999-2009), или новый поэтический конкурс и пожертвуешь на него свое придворное жалование, как Кэрол Энн Даффи (2009-2019), — неважно.

Претендовать на королевские лавры могут лишь поэты национального значения, отобранные строгим судом экспертов от мира искусства и одобренные самим монархом. (Впрочем, стать обладателем заветных лавров есть шанс практически у всех желающих, причем не только в Англии — вон даже сеть книжных магазинов Waterstones выбирает лауреатов среди рифмоплетов юного возраста.)

И хотя в списке придворных пиитов за минувшие три столетия обнаруживается немало имен, канувших в Лету вместе со своими сочинениями и современниками, есть там и вечно живые классики вроде Теннисона. Последний — абсолютный рекордсмен среди придворных поэтов: 42 года в должности, особая благосклонность королевы Виктории, которая, по ее собственным словам, после смерти принца Альберта находила утешение лишь в Библии и In Memoriam A.H.H. Теннисона, и индекс цитируемости, которому не позавидует лишь Шекспир.