17 сентября 1859 года в San Francisco Bulletin появилось необычное — даже, прямо скажем, необыкновенное — объявление. Оно гласило:
В соответствии с недопускающими возражений просьбами и пожеланиями значительного большинства граждан… я, Джошуа Нортон… объявляю и провозглашаю себя Императором Соединенных Штатов» (“At the peremptory request and desire of a large majority of the citizens…I, Joshua Norton…declare and proclaim myself Emperor of these United States.”).
Новоиспеченный монарх был родом из Лондона. Когда Джошуа Абрахаму Нортону исполнилось два года, его семья перебралась в Южную Африку. Отпраздновав свое 30-летие и похоронив родителей, он снова отправляется в путь и осенью 1849 года оказывается в Сан-Франциско.
Наш герой делает главную ставку на недвижимость, и вскоре его первоначальный капитал в $40,000 вырастает до четверти миллиона. Однако, как это часто бывает, деловой азарт в итоге сыграл с Нортоном дурную шутку.
В 1852 году голод в Китае привел к дефициту риса на противоположном конце света, и цены на крупу выросли на фантастические 900%. Как нельзя кстати нашему бизнесмену предоставилась возможность в одночасье стать монополистом местного масштаба, выкупив целый корабль перуанского риса по цене в три раза ниже рыночной. Однако буквально на следующий же день после заключения им многообещающей сделки в Сан-Франциско пришло еще одно судно с точно таким же грузом, а за ним еще и еще. Цены обвалились. Неудачливый делец пошел судиться, но после трех лет разбирательств суд встал на сторону ответчика, а обанкротившийся Нортон исчез со всех радаров.
Вернувшись, он с императорским указом в руках первым делом отправился в редакцию вышеупомянутой газеты. Был ли самопровозглашенный монарх безумцем в клиническом смысле этого слова, по-прежнему до конца неясно. Как бы то ни было, жители Сан-Франциско идею явно оценили и дружно включились в необыкновенный перфоманс.
Охочие до сенсаций местные газеты с огромным удовольствием печатали монаршьи прокламации. Одним из первых актов политической воли императора Нортона I стало упразднение погрязшего в «обмане и коррупции» (“fraud and corruption”) Конгресса. Летом следующего года, когда Соединенные Штаты оказались на грани гражданской войны, наш герой новым указом ликвидировал явно доказавшее свою несостоятельность failed state и объявил о создании на его территории абсолютной монархии с собой во главе. Когда позднее французы вторглись в пределы южного соседа, ради укрепления международных отношений американский император добавил к своему титулу почетное звание «покровителя Мексики» (“Protector of Mexico”).
Законотворчество американского императора не только отличалось исключительной элегантностью формулировок, но и носило завидно прогрессивный характер. Так, Нортон I был ярым поборником справедливого отношения ко всем так или иначе обиженным. Предметом его забот были как афроамериканцы, для которых он требовал права посещать государственные школы и ездить на трамваях, так и лишенные права давать показания в суде китайцы, угнетенные североамериканские индейцы и лишенные права избирательного голоса женщины.
С другой стороны, его воззвания касались не только вопросов большой политики, но и вещей сугубо житейских вроде налогов, цен на воду и порядка на улицах его «империи». За что его так и полюбили «подданные», пусть практической пользы от этого законотворчества и не было. Впрочем, одно из поручений нашего героя — о постройке моста через пролив Золотые ворота — в конце концов было таки исполнено. Примерно 60 лет спустя, в 1936 году.
Слава императора США росла как на дрожжах. Нортон I стал своего рода талисманом Сан-Франциско и его по-настоящему почетным гражданином. Когда он обходил пешком свои владения, наряженный в синее пальто с эполетами и украшенную страусиным пером шляпу, с саблей на боку, «подданые» приветствовали своего монарха поклонами. Издатели городского справочника рядом с именем нашего героя в качестве его рода занятий ничтоже сумняшеся указали «император». А когда однажды чересчур старательный полицейский арестовал монарха, дабы спровадить его в сумасшедший дом, возмущение горожан и местной прессы было таково, что императора быстренько отпустили, и с того дня ВСЕ представители закона при встрече отдавали ему честь.
В местных лавках в качестве сувениров продавались фотографии и фигурки нашего героя при полном параде. Владельцы городских театров оставляли для него место в зрительном зале на каждой премьере. Местные поезда и паромы возили императора бесплатно, а некоторые рестораторы не брали с него денег за обед в обмен на право украсить свое заведение знаком высочайшего одобрения — медальоном со словами “By Appointment to His Imperial Majesty, Norton I”.
Не стоит забывать, что при всей своей славе Джошуа Нортон как был, так и остался банкротом и полагался главным образом на щедрость своих «подданных». В крайнем же случае он шел в одну из местных типографий и печатал немного своих собственных денег, которые вскоре вошли в городской обиход и стали своего рода валютой Сан-Франциско.
Жизнь император Нортон вел простую и скромную. Он ютился в крошечной съемной комнате в ночлежке на Коммершиал Стрит за 50 пенсов в день; квартплату вносили, как правило, его бывшие коллеги-бизнесмены или члены местной масонской ложи. По утрам он читал газеты у себя, а затем шел в одну из городских библиотек читать, писать указы или играть в шахматы. Вечерами его можно было увидеть на публичных лекциях или дебатах либо же прогуливающимся в компании Лазаря (Lazarus) и Нищего (Bummer), знаменитых четвероногих беспризорников его «империи».
Промозглым вечером 8 января 1880 года император Нортон отправился на очередные дебаты в Академии естественных наук. До места назначения он, однако, не добрался — не ахти как далеко лежал его путь, но по дороге его ждала смерть от кровоизлияния в мозг.
Все состояние «его императорского величества» на момент кончины заключалось в нескольких долларах, обнаруженных в карманах его пальто. И покоиться бы ему в братской могиле с другими бедняками, если бы не вмешательство его старых друзей-бизнесменов, оплативших гроб из розового дерева и место на масонском кладбище. Отдать последнюю дань любимому «императору» пришли порядка 10 тысяч его подданных.
В 1934 году останки Джошуа Нортона были со всеми гражданскими и военными почестями перезахоронены на кладбище Вудлон, в нескольких милях к югу от Сан-Франциско. Тогда же был установлен новый надгробный камень со словами «Нортон I, император Соединенных Штатов и покровитель Мексики».
Память о нем живет в популярной культуре — операх, пьесах и даже компьютерных играх, не говоря уж о литературе; работавший в Сан-Франциско во время правления «императора» Марк Твен использовал эксцентричного Джошуа Нортона в качестве прототипа короля-самозванца в «Приключениях Гекльберри Финна».
P.S.
В 1964-м трансвестит Хозе Сарриа объявил себя императрицей Сан-Франциско и вдовой Нортона и застолбил себе место на погосте рядом с нашим героем, где и был похоронен в 2013 году.
Добавить комментарий