Фрэнсис Гальтон: куда приводит исследовательский энтузиазм

Человечество обладает на удивление избирательной памятью. Фрэнсис Гальтон (1822-1911), видимо, навсегда останется основоположником евгеники — псевдонауки, на алтарь которой в ХХ веке были принесены миллионы человеческих жизней. Между тем, наследие ученого отличается исключительным многообразием, и многие его открытия и изобретения до сих пор верой и правдой служат людям, совершенно забывшим стоящего за ними британца.

Младший из многочисленного потомства супругов Гальтонов рано дал понять окружающим, что далеко пойдет. Научившись читать к двум годам, к пяти он уже шпарил наизусть длинные отрывки из Шекспира, а к тому времени, когда современные британские дети только-только осваивают печатные буквы, разглагольствовал об эпической поэзии Гомера.

Родители отправили сына учиться медицине. Практические познания, полученные в больнице родного Бирмингема, удачно дополнились впечатлениями от тематического путешествия на континент в компании двух молодых врачей и в итоге привели Фрэнсиса Гальтона на медицинский факультет Королевского колледжа в Лондоне, откуда год спустя он перевелся в Кембридж. Медицина вскоре была заброшена ради математики, но учебная нагрузка оказалась не по зубам юному вундеркинду, и, пережив нервный срыв, он смиренно заканчивает курс с синим дипломом.

В том же году умирает его отец-бизнесмен, оставивший сыну достаточно средств для беззаботной жизни. Пробездельничав несколько лет, наш герой решает заняться делом. Всеобщее увлечение френологией не обошло его стороной, и, убежденный специалистом-мозговедом в том, что ему на роду написано покорять пространство, Фрэнсис Гальтон в 1850 году с благословения Королевского географического общества отправляется в доселе практически неизвестную европейцам юго-западную Африку. Собранные во время экспедиции материалы принесли ее руководителю золотую медаль Общества, а опубликованное по ее следам практическое пособие для будущих исследователей «Искусство путешествий» сделало автора знаменитостью национального масштаба. Однако на этом его карьера первопроходца и закончилась — тяготы африканского похода слишком сильно подорвали здоровье Гальтона.

Ограниченность оседлого образа жизни наш герой с лихвой восполнял широтой и многообразием своих научных интересов, включая создание формулы идеальной чашки чая. Не довольствуясь бурей в стакане воды, Фрэнсис Гальтон переключился на полномасштабные бури.

Прогнозы погоды и по сей день не отличаются большой точностью; можете себе представить, какими они были сто пятьдесят лет назад, на заре своей истории. К решению проблемы Гальтон подошел со свойственными ему методичностью и скрупулезностью: на один месяц в 1861 году он подрядил метеорологов по всей Европе собирать для него в строго определенное время три раза в сутки данные о температуре воздуха, скорости и направлении ветра и атмосферном давлении. Проанализировав этот массив данных, он не только открыл доселе неизвестный человечеству феномен антициклона, но и придумал карты погоды, которыми мы пользуемся до сих пор.

Неутолимая страсть к статистическому учету привела его к составлению «карты красоты Великобритании» (a beauty map of Great Britain). С помощью обыкновенной иголки он на кусочке картона делал дырочки, отмечавших встреченных им дам как привлекательных, обыкновенных или отталкивающих. Таким незамысловатым образом выяснилось, что больше всего красавиц живет в Лондоне, а меньше всего — в шотландском Абердине.

Публикация Чарльзом Дарвином (между прочим двоюродным братом нашего героя) в 1859 году «Происхождения видов» дала новое направление научной карьере Гальтона. Ему в голову пришла идея сделать принцип естественного отбора частью государственной политики: поощряя плодиться и размножаться лучших — с точки зрения здоровья, ума и красоты — представителей рода человеческого и в то же время лишая этой возможности «непригодных», можно было создать дивный новый мир идеальных людей.

Верный себе, Гальтон стал собирать данные, которые доказывали бы, что как желательные, так и нежелательные черты личности передаются по наследству. Начал он с изучения генеалогических древ великих мужей — ученых, писателей, судей и государственных деятелей. Социальные факторы и женскую половину выдающихся семейств наш ученый проигнорировал. Результаты проделанной работы были опубликованы в 1869 году под названием «Наследственный гений» («Hereditary Genius») и — surprise, surprise! — находились в совершенной гармонии со взглядами исследователя. Справедливости ради, впрочем, надо отметить, что Гальтон первым обратился к генеалогии как источнику данных о наследственности, заложив тем самым основы дальнейших исследований в генетике, а составленные им опросники стали большим подспорьем для будущих поколений ученых.

Многолетнее изучение вопросов наследственности навело нашего героя на мысль о том, что дополнительным источником информации о различиях между людьми могут послужить отпечатки пальцев. Тут он не был пионером, но, насобирав со свойственным ему упорством и дотошностью достаточно доказательств того, что отпечатки пальцев уникальны и не меняются с течением времени, сумел, в отличие от своих предшественников, убедить Скотленд Ярд взять этот метод идентификации личности на вооружение. Он также составил классификацию, используемую и по сей день.

Интересовал нашего ученого-многостаночника и вопрос о том, каким образом характер, ум, способности и поведение проявляются внешне. В поисках ответа он основал Антропометрическую лабораторию — сперва в рамках Международной выставки здоровья 1884 года, а годом позже — уже на постоянной основе — в Музее Южного Кенсингтона (ставшем в 1899-м Музеем Виктории и Альберта). В течение только первого года «аттракцион» посетили почти 10 тысяч человек. В последующие годы он только продолжал набирать популярность. Данных насобирали столько, что их обработка стала возможной лишь в 1960-х, когда появились компьютеры подходящей мощности. Среди прочего в лаборатории измерялись зрение и слух. Изыскания ученого в области слуха привели в итоге к появлению свистка Гальтона, до сих пор использующегося для дрессировки кошек и собак.

Успех Антропометрической лаборатории, по мнению ее основателя, подтверждал ее ценность как научного эксперимента и поэтому должен был быть подкреплен соответствующим академическим институтом. Сказано — сделано: в 1907 году в Университетском колледже Лондона открылась национальная лаборатория евгеники имени Гальтона.

Жизнь ее основателя клонилась к финалу, а тем временем его идеи дивного нового мира набирали все большую популярность. Среди поклонников евгеники оказалось немало уважаемых людей — Вирджиния Вулф, Томас Элиот, Герберт Уэллс, Уинстон Черчилль. Фрэнсис Гальтон считал, что, в отличие от природы, действующей слепо, медленно и безжалостно, человечество может вести отбор гуманно, и предостерегал об опасностях чрезмерного энтузиазма в этом вопросе. Как оказалось, не напрасно, и, доживи он до практической реализации своей идеи, вероятно, пришел бы в ужас.