Когда 26 апреля 1765 года в семье неграмотного кузнеца Генри Лайона и его жены Мэри родилась дочь Эйми, судьба девочки казалась заранее предначертанной и неизбежной: сначала короткое и безрадостное детство, а затем тяжкий труд, почти наверняка несчастливый брак и ранняя смерть.
Однако всего несколько месяцев спустя ее отец умирает, а мать с младенцем на руках возвращается в родную семью. Будучи самой младшей, да еще и девочкой, а значит — последней в очереди к столу, Эйми по всем раскладам нищей деревенской жизни практически не имела шансов выжить. Однако, похоже, у ее матери появился довольно обеспеченный любовник, благодаря которому Эйми о’Лайн, ставшая вскоре просто Эмили, выросла в пыщущую здоровьем и не страдающую отсутствием аппетита девицу.
Когда ей исполнилось 12, едва сводившая концы с концами и не склонная сентиментальничать бабушка решила избавиться от лишнего рта, устроив Эмили служанкой в семью честерского хирурга. Введенный за 10 лет до этого налог на слуг мужского пола означал, что — за исключением самых богатых семей — вся традиционно мужская работа ложилась на плечи женщин и детей. И в общем, неудивительно, что несколько месяцев спустя Эмили сбежала от такой жизни в манящую и полную возможностей столицу.
В Лондоне она устроилась было горничной, но, будучи девицей самолюбивой и амбициозной, приложила все усилия к тому, чтобы быть вскоре уволенной, после чего прямиком отправилась в «Друри Лейн».
Разумеется, там ее никто не ждал, да и, говоря откровенно, одной красоты для того, чтобы стать актрисой, было недостаточно. Пока ее более удачливые соперницы блистали в огнях рампы, Эмили приходилось довольствоваться закулисьем и ролью девочки на побегушках у заведующей костюмерной. Но и тут она не задержалась: возникшие финансовые проблемы руководство «Друри Лейн» решило старым проверенным способом — уволив лишний персонал. Без рекомендаций и с сомнительной репутацией девушки, подвизавшейся в театре, Эмили особо рассчитывать было не на что.
Ей удалось ненадолго отсрочить незавидную судьбу большинства приехавших покорять столицу провинциалок, но не избегнуть ее. В начале 1779 года наша героиня устроилась «весталкой» в скандально знаменитый Храм здоровья Джеймса Грэхема. А год спустя 15-летняя Эмили из не менее скандально известного борделя миссис Келли была отправлена в долгосрочную «командировку» в поместье сэра Гарри Фэншо развлекать молодого холостяка и его гостей.
Несмотря на юный возраст, Эмили отличалась завидной хваткой, расчетливостью и целеустремленностью. Понимая, что либо она женит на себе этого аристократа, либо, рано или поздно надоев ему, станет переходным трофеем все менее состоятельных и респектабельных любителей плотских утех, пока не закончит жизнь в трущобах, Эмили старалась изо всех сил. Однако несмотря ни на что, она по-прежнему оставалась подростком, нуждавшимся в искреннем внимании, привязанности и наполненных сердечной теплотой отношениях. Сэр Гарри, увы, слишком любил радости холостяцкой жизни, чтобы заботиться о душевном благополучии арендованной у миссис Келли куртизанки. Прошло совсем немного времени, и она ему просто наскучила.
Тут как нельзя кстати среди бывавших у гостеприимного холостяка приятелей оказался Чарльз Гревилль, на которого Эмили и обрушила всю мощь своего обаяния и нехитрых, но проверенных женских хитростей. Не заставившая себя долго ждать беременность положила конец отношениям с Фэншо. Эмили бросилась просить помощи и покровительства у отца ребенка. Тот согласился, однако взамен потребовал от нее покончить с разгульной жизнью, забыть друзей, приятельниц-куртезанок и даже семью, за исключением матери. Ей также пришлось сменить имя и стать Эммой Харт.
Родившуюся девочку назвали тоже Эммой и вскоре во избежание толков и пересудов отправили к чеширской прабабке. Жениться на ее матери в планы Чарльза Гревилля, однако не входило: мало того, что Эмма была простолюдинкой с темным прошлым, так за ней еще и не давали приличного приданого, которое могло бы поправить его расстроенные финансовые дела.
Он снял для нее домик в тихом пригороде, где она и жила под надзором матери, также получившей новое имя, и занялся перевоспитанием блудницы. Чтение правильных книг, уроки пения и игры на гитаре — раскаявшейся Магдалине отводилась новая роль — развлекать своего великодушного покровителя. Он также хотел, чтобы она позировала художникам, а он бы зарабатывал деньги на продаже ее портретов. Расчет был верный, однако последствия оказались для нашего пигмалиона полной неожиданностью.
Едва ли не главным талантом Эммы была ее исключительная подвижность и экспрессивность, а также способность превратить обыкновенный кусок ткани в изящнейший наряд — качества, ставшие залогом ее мегауспешной модельной карьеры. Джордж Ромни, первым живописавший Эмму, вскоре стал вторым по популярности портретистом в Лондоне после самого Джошуа Рейнольдса, а ее образ стал лейтмотивом всего его творчества: даже рисуя других женщин, он придавал им сходство со своей музой.
Эмма же благодаря поклонению Ромни стала настоящей знаменитостью европейского масштаба — по количеству живописных портретов с ней до сих пор не может тягаться ни одна европейская актриса или аристократка, включая саму королеву Викторию. Ее ангельское личико, изображенное на бытовых предметах от чашек до вееров, стало ходовым товаром. Мужчины активно интересовались, можно ли взять красавицу на содержание. Женщины заказывали портреты а ля Эмма Харт. А Чарльз Гревилль ненавидел столь некстати свалившуюся на него роль любовника иконы стиля и решил избавиться от Эммы, отправив ее в Неаполь к своему дяде сэру Уильяму Гамильтону.
При этом он не преминул похвастаться, что сделал из нее идеальную любовницу — верную, покладистую в сексуальном и необременительную в финансовом отношении, а также заверил дядюшку, что от предназначавшейся ему в содержанки Эммы он мог избавиться, когда пожелает.
Эмме же было сказано, что она едет в Неаполь к навещавшему их во время своих наездов в Лондон вдовцу в качестве гостьи. Влюбленная в своего благодетеля Эмма в очередной раз послушно повиновалась его воле. Правду она узнала только несколько месяцев спустя. Вероломство Гревилля в конце концов заставило ее разлюбить его, а неукротимая потребность любить, угождать и быть нужной — обратить внимание на одинокого посла. Тем более что тот, испытывая угрызения совести за участие в устроенной племянником интриге, окружил Эмму всяческой заботой: подарил ей прекрасную лошадь, устраивал ради нее изысканные ужины, брал с собой в театр и оперу, даже заказал для нее новый экипаж с кучером и штатом лакеев в ливреях. Они ездили осматривать местные достопримечательности, коих сэр Уильям был большой знаток. Для Эммы были наняты преподаватели языка, пения, музыки. Ни один из живших в Неаполе художников и скульпторов не был обойден приглашением создать ее портрет.
Старания сэра Уильяма пали на благодатную почву: прошло совсем немного времени, как Эмма свободно заговорила по-итальянски, а ее занятия танцами вкупе с опытом работы в Храме Здоровья, позирования Ромни и другим художникам, а также изучение искусства Античности под чутким руководством прекрасно образованного наставника слились в совершенно новую художественную форму — т.н. аттитюды, сплав танцевальной культуры XVIII века с классическими костюмами, мифами и легендами.
После того, как стало известно что Эммины живые шарады, где зрителям предлагалось угадывать изображаемых персонажей, пришлись по душе самому Гёте, они стали одной из главных туристических достопримечательностей, а сама Эмма — первой светской львицей Неаполя.
В конце концов британский посол в Неаполитанском королевстве женился таки на бывшей любовнице своего племянника. Естественно, приложив все усилия к тому, чтобы их брак остался в тайне. На обратном пути из Лондона, где Эмма и сэр Уильям обменялись клятвами у алтаря Марилебоунской церкви, новоиспеченная леди Гамильтон навестила в Париже сидящую под арестом Марию-Антуанетту и согласилась передать письмо ее сестре Марии-Каролине, в отличие от своей старшей сестры пока уверенно сидевшей на неаполитанском троне.
Спасти французскую королеву Эмме Гамильтон, как известно, не удалось, зато удалось подружиться с ее сестрой и стать ее ближайшей наперсницей в политических играх.
Начавшаяся вскоре эпоха французских войн вывела доселе не пользовавшегося благосклонностью фортуны капитана британского морского флота Горацио Нельсона на авансцену мировой истории. В течение какого-то месяца после победы в битве при Ниле 28 июля 1795 года он стал настоящей «звездой», чьи изображения на бумаге, фарфоре, шелке, дереве и камне украшали практически каждый дом и каждую патриотически настроенную леди.
Тропы войны привели Нельсона в Неаполь, где он и познакомился с Эммой Гамильтон. Горацио был невелик ростом, некрасив, не мог похвастаться ни связями, ни богатством, а потому на любовном фронте в отличие от фронтов боевых ему сопутствовали сплошные неудачи. Чем же он привлек Эмму? Во-первых, она не могла устоять перед магией славы национального героя. А во-вторых, недополучив любви и ласки в детстве, один влюблялся буквально в каждую женщину, встречавшуюся ему на пути, а другая с поистине материнским самопожертвованием готова была раствориться в мужчине, особенно если он был совершенно не против этого.
Эмма приложила все усилия к тому, чтобы заполучить Нельсона. Она переводила ему с французского и итальянского, познакомила с неаполитанской королевой и сделала своим человеком при дворе, что ему, разумеется, льстило, тем более что британский монарх не удостоил его подобной чести. А главное она без устали пела дифирамбы своему герою:
Если бы я была королем Англии, я бы сделала тебя самым знатным могущественным герцогом Нельсоном, маркизом Нильским, графом Александрийским, виконтом Пирамидским, бароном Крокодилом и принцем Победы»
‘If I was King of England, I would make you the most noble puissant Duke Nelson, Marquis Nile, Earl Alexandria, Viscount Pyramid, Baron Crocodile, and Prince Victory’.
В начале 1799 года между ними разразился — иначе и не скажешь — роман, который войдет в анналы любовных историй наряду с трагедией Ромео и Джульетты. Совершенно игнорируя тот факт, что оба были связаны супружескими узами (Нельсону не позволяли развестись тогдашние законы, а сэр Уильям слишком любил Эмму и слишком в ней нуждался), они всецело отдались охватившему их чувству. Не стесняясь присутствием посторонних, влюбленные обменивались ласковыми прозвищами и только им двоим понятными шутками, без конца глядели друг на друга и не могли наглядеться; Эмма открывала для однорукого Нельсона двери и резала на кусочки его еду, а наедине — причесывала и подстригала ногти на руках и ногах прославленного героя. Когда они вынуждены были расставаться, она писала ему такие страстные и откровенные письма, что он в конце концов скрепя сердце сжег их, чтобы ее излияния, не дай бог, не стали предметом шантажа.
Попутно Эмма ловко использовала его в своих политических играх: Нельсон то вывозил из захваченного французами Неаполя короля и королеву с чадами и домочадцами, то напару с сэром Уильямом жестоко расправлялся со сторонниками революции и восстанавливал сбежавших монархов на троне. В конце концов терпение командования лопнуло, и Нельсону было приказано вернуться в Англию.
Вернулись на Родину и Гамильтоны. 28 января 1801 года Эмма родила Нельсону дочь Горацию. Во избежание сплетен в свидетельстве о рождении указали другую дату — 29 октября предыдущего года, как будто девочка, которую они выдавали за свою крестницу, родилась в Неаполе.
Два года спустя умер сэр Уильям. Он обеспечил Эмме довольно неплохое содержание, которое, впрочем, было ничтожно мало по сравнению с ее тратами. Нельсон же не только финансировал, но и всячески поощрял экстравагантный образ жизни возлюбленной — это очень льстило его самолюбию. К тому же он обещал разбогатеть на военных трофеях и щедро одарить ее в завещании. После гибели адмирала завещанный Эмме Мертон, пригородное поместье Нельсона, вместо гарантии финансовой стабильности стал источником постоянных расходов, а оставленные им ей деньги были каплей в море накопленных не знавшей ни в чем меры долгов леди Гамильтон.
Помощь друзей имела свои пределы. На повторное замужество рассчитывать не приходилось: мужья по закону несли ответственность за долги жен, и мало кто из современников Эммы мог позволить себе сразу же после женитьбы расстаться с миллионом (в современном исчислении) фунтов стерлингов.
Страх ареста стал вечным спутником Эммы. Не вынеся психологического напряжения, она добровольно переселилась в пределы тюрьмы Королевской скамьи, где, благодаря покровительству главы Совета боро Саутворк, продолжала вести по-прежнему расточительный образ жизни.
Долго это, конечно, продолжаться не могло, и в конце концов Эмма оказалась в Кале, популярном прибежище должников с туманного Альбиона. Там она продолжала жить не по средствам вплоть до самой смерти 15 января 1815 года.
Добавить комментарий