Старина Кью

Четвертый герцог Куинсбери, он же Уильям Дуглас, третий граф Марч, он же «старина Кью» вошел в историю как один из  самых отъявленных шалопаев Англии XVIII века. Его репутация зиждилась на любви к скачкам, Бахусу и, разумеется, женщинам.

Отчаянный спорщик

Наш герой начал заявлять собственных лошадей на скачки, когда ему было 23 года, будучи к тому времени уже завсегдаем ипподромов и имея солидный — с 15 лет — опыт заключения пари, и оставил мир бегов только рекордные 57 лет спустя. Как-то раз букмекеры попытались подкупить его жокея, чтобы тот намеренно не позволил лошади графа выиграть, но вместо ожидаемого предательства джигит продемонстрировал исключительную преданность и рассказал о происках злоумышленников графу.

Впрочем, последний безмятежно посоветовал ему взять деньги. Однако в день скачек граф, заглянув в конюшню с инспекцией перед забегом,  увидел свою лошадку, вслух восхитился ей и изъявил желание самолично поучаствовать в заезде. Под сброшенным мундиром обнаружился наряд жокея — так, перехитрив своих недоброжелателей, лорд Марч выиграл скачки. Говорят, с тех пор никто больше не предпринимал попыток подкупить его людей.

Вообще, третий граф Марч питал особую любовь к всяческого рода пари. Впрочем, чем еще было заняться энергичному и находчивому молодому аристократу 18-го столетия, располагавшему уймой денег и свободного времени и не обремененному семьей и детьми? Одно из самых известных заключенных им пари получило название «Наперегонки со временем» и сохранилось в анналах джентльменского клуба White’s за 1749 год.

Итак, 18 октября того года лорд Марч и Кол Уолдегрейв поспорили на 50 гиней, чей экипаж сумеет преодолеть расстояние в 19 миль за час. Это сейчас подобный спор кажется смешным, а в те времена и дороги оставляли желать лучшего, и экипажи отличались громоздкостью, но не скоростью. Поскольку наш герой заключил еще одно пари на сумму в 20 раз большую вышеупомянутой, ему пришлось приложить все усилия к тому, чтобы выиграть.

Внимательно изучив правила, граф понял, что собственно кареты не требуется, достаточно лишь четырех колес. По его заказу были построены — за большие деньги — несколько специальных гоночных экипажей, из которых был выбрал самый быстрый и легкий. Для пущей эффективности постромки были сделаны из шелка, а упряжь — из шелка и китового уса. Все вместе весило всего около 125 килограммов.

Немудрено, что запряженный четверкой лошадей чудо-экипаж только за первые девять минут гонки преодолел расстояние в 4 мили. Кучеру, правда, не позавидуешь — ему даже и зацепиться на этой лихо несущейся тачанке было практически не за что. Пари граф, разумеется, выиграл: заявленную дистанцию в 19 миль его усовершенствованный экипаж преодолел за 53 минуты 27 секунд.

Еще одним знаменитым пари, в котором старина Кью также одержал победу, было почтовое. Граф как-то поспорил, что сможет заставить письмо преодолеть 50 миль за час. Все, разумеется, подумали о почтовых дилижансах и опрометчиво приняли вызов. Однако наш герой, даром что не лыком шит, запечатал письмо в мяч для крикета, аккуратно отмерил окружность указанной длины и расставил на ней 20 товарищей с клюшками, резво гнавшими мяч вперед.

При всей кажущейся нелепости этих споров граф Марч весьма рассудительно относился и к своим деньгам и к заключаемым пари и ввязывался в авантюру, только будучи уверенным, что соперник мог позволить себе поражение. Сам же он умел с достоинством проигрывать в честной игре. В противном же случае с характерным упорством добивался справедливости.

Как-то раз он поспорил с мистером Пиготом-младшим на 500 гиней, что отец последнего умрет раньше сэра Уильяма Кодрингтона. В тот же день мистер Пигот-старший скончался. Его наследник отказался, однако,  платить на том основании, что, дескать, если лошадь умирает до скачек, в которых ей предстояло участвовать, все сделанные на нее ставки аннулируются. Тщетно попытавшись достигнуть компромиса, принципиальный герцог Куинсбери отправился в суд — и выиграл дело.

Любовные похождения

Что касается прекрасного пола, старина Кью любил разнообразие и быструю смену впечатлений и при этом умудрялся сохранять дружеские отношения с большинством поклонниц Киприды после того, как их отношения переходили в разряд исключительно платонических. Многие из них были итальянками, от одной из которых по имени Фаньяни любвеобильный граф прижил единственную дочь, унаследовавшую по смерти отца все его внушительное состояние.

В делах амурных герцога Куинсбери отличало та же целеустремленность, что и в джентльменских спорах. Так, в 1752 году он переехал в дом номер 17 по Арлингтон-стрит по той причине, что в соседнем доме жила его тогдашняя пассия мисс Фрэнсис Пелхам. Однако на страже чести девушки стоял ее брат Генри, очевидно, знакомый с репутацией поклонника и отнюдь не питавший к последнему симпатий. Когда влюбленному было отказано от дома Пелхамов, он не стал романически тосковать и убиваться, а подошел к проблеме практически: построил окно-фонарь, выходившее как раз на нужное окно соседского дома и продолжил свои ухаживания — чем не скайп XVIII века? Когда же два года спустя блюститель нравственности Генри Пелхам скончался и дорога к браку с Фрэнсис была открыта, наш герой уже успел влюбиться в другую.

Единственное в своей бурной жизни предложение руки и сердца герцог сделал в 1786 году опять же своей соседке, уже по Пикадилли, некой мисс Гертруде Ваннек. Однако отец его избранницы устоял и перед богатствами герцога, и перед его напором — предложение он делал трижды, — и не отдал свою дочь замуж за неисправимого повесу, которому к тому же пошел уже седьмой десяток.

Звезда Пикадилли

К концу своей долгой и яркой жизни старина Кью стал настоящей ходячей достопримечательностью. Куда бы он ни отправился, за ним следовал всегда готовый к выполнению поручений хозяина слуга Джек Рэдфорд; одной из главных обязанностей последнего было отвозить записочки девицам, на которых положил глаз по-прежнему бодрый герцог. «Охота» с последующей отправкой корреспонденции продолжалась и с балкона дома нашего героя и стала любимым сюжетом карикатур на стареющую «звезду Пикадилли».

Кстати, чтобы продлить молодость, герцог Куинсбери по примеру Клеопатры и прочих красавиц принимал молочные ванны, а жители округи старались придерживаться безлактозной диеты, чтобы ненароком не отведать омывавших тело старины Кью целительных «вод».