В середине XIX века покой лондонского археологического сообщества был нарушен спорами о подлинности якобы средневековых штучек, хлынувших на рынок антиквариата. В конце концов, они оказались подделками, и с тех пор известны под собирательным именем «билли и чарли» в честь своих предприимчивых создателей.
Метка: 19 век Страница 13 из 14
Еще каких-то десять лет назад в доме-музее Джона Соуна на Lincoln’s Inn Fields можно было встретить разве что архитекторов и немногочисленных особо продвинутых эрудитов. Теперь, чтобы попасть в этот удивительный лабиринт света и теней, где наполненные скульптурами, древностями вроде саркофага фараона Сети I, живописными полотнами Каналетто и Тернера, рисунками, принтами Хогарта, книгами и архитектурными деталями пространства накладываются друг на друга — результат того, что хозяину приходилось быть особенно изобретательным, размещая все растущие коллекции на ограниченной площади, — приходится стоять в очереди. Удивительно и то, что в силу обстоятельств это практически все, что осталось в Лондоне от некогда богатого наследия архитектора.
Фредерик Лейтон был одним из самых выдающихся людей викторианской эпохи. О том, насколько выдающимся, свидетельствует хотя бы тот факт, что похоронен он в соборе Святого Павла рядом с самим сэром Кристофером Реном.
Знаменитый художник происходил из семьи прославленных медиков. Его дед сэр Джеймс Бонифаций Лейтон пользовал русских царей Александра I и Николая I. Служба при Российском императорском дворе способствовала финансовому благополучию Джеймса Лейтона, а после его кончины выгодная вакансия перешла по наследству к его сыну Фредерику Септимусу.
Впрочем, довольно скоро он подал в отставку. По одной версии, в связи с прогрессирующей глухотой. По другой, по причине слабого здоровья супруги. Как бы то ни было, семейство покинуло Россию и отправилось в странствия по Европе, которые затянулись на целых 20 лет.
Гадалка достала колоду засаленных карт и, лукаво взглянув на гостью, принялась ворожить.
Красавица моя, — сказала она, попыхивая трубкой, — тебе многое уготовано судьбой. Выйдешь замуж ты за вдовца. Это будет человек с положением. Ты испытаешь немало невзгод, прежде чем достигнешь счастья; ты многого добьешься и многое потеряешь; после смерти мужа выйдешь замуж повторно и доживешь до преклонных лет».
«Все бы ничего, но замуж за вдовца?» — несколько расстроившись, подумала мечтавшая, как все юные барышни, о молодом супруге Аделина. Однако от судьбы, видимо, не уйдешь, и предсказание старой гадалки сбылось в точности.
Меж двух пролетов лестницы, ведущей от Карлтон-хаус-террас к Мэллу, возвышается 38-метровая колонна из абердинского гранита. На ее вершине красуется монументальная бронзовая статуя Фредерика, герцога Йоркского, высотой 4 с лишним метра и весом более 7 с половиной тонн. Итого 42 метра славы, всего на 8 метров меньше, чем колонна Нельсона на расположенной неподалеку Трафальгарской площади. За какие заслуги так превознесли человека, чье имя вы наверняка только что услышали впервые?
На протестантском кладбище французского городка Кан стоит могильный камень с простой надписью:
В память о Джордже Браммеле, эсквайре, который покинул этот мир 29 марта 1840 года в возрасте 62 лет».
При жизни он был известен как Красавчик Браммел, после его кончины это прозвище стало именем нарицательным: эпоним Beau Brummell в английском языке значит «человек, который чрезмерно заботится о своей одежде и внешнем виде». И хотя умер Джордж Браммел, оставив массу долгов, в том числе и перед своим портным, у него в долгу оказались мода, Англия и вся мужская половина населения Земли.
1851 год. Британия правит морями и доброй четвертью суши. Однако дешевые черно-белые принты с экзотическими для британского глаза видами отдаленных уголков Империи живописали ее, но никак не отражали масштаба завоеваний.
Для ликвидации географической безграмотности нужны были иные средства – карты. Целое поколение исследователей, миссионеров и военных, кто с оружием, кто с Библией в руках покорявших имперские владения, возвращалось в метрополию с богатыми трофеями: среди диковинных безделиц и фантастических небылиц были и настоящие жемчужины – аккуратно составленные чертежи заморских далей. К середине века они были оформлены в атласы мира и Британской империи, которые в отличие от абстрактного для большинства людей списка топографических завоеваний Короны наглядно иллюстрировали ее мощь и славу. Потребность знать, чем владеешь, для образованных христиан Туманного Альбиона была продолжением их чувства религиозной ответственности за просвещение «темных» аборигенов новоиспеченных провинций империи.
1754 год для 17-летней Джорджианы Пойнтц был поистине судьбоносным. Провидение послало ей настоящего ангела — по крайней мере, очень на него похожего 20-летнего Джона Спенсера. Не будучи уверен, что его семья разрешит ему жениться, молодой человек решил дождаться совершеннолетия и 11 дней спустя 20 декабря 1755 года тайком, пока остальные отмечали его 21-й день рождения, в гардеробной своей матери в родовом поместье Элторп будущий отец Джорджианы Кавендиш, героини фильма «Герцогиня» с Кирой Найтли в главной роли, прапрапрапрадедушка принцессы Дианы и один из самых богатых людей Англии того времени в туфлях с бриллиантовыми пряжками за 32 тысячи фунтов сочетался браком со своей возлюбленной.
Зверинцы испокон веку были одним из любимых развлечений тех, кто почитает себя венцом творения. В Англии заморские животные появились еще в XII веке, когда на потеху королю Генриху I несколько особей привезли в его дворец в Вудстоке в Оксфордшире. А в 1251 году его последователь не только на троне, но и в забавах Генрих III основал королевский зверинец в Лондонском Тауэре. До конца XVIII века это был единственный зоопарк в городе (передвижные зверинцы, кочевавшие по стране с ярмарки на ярмарку и совмещавшие функции зоосада с цирковыми выступлениями, не в счет). В 1793 году у него появился серьезный конкурент.
12 февраля 1929 года в своем доме в Монте-Карло умерла легендарная Лилли Лэнгтри. Оскар Уайльд за год до смерти писал:
Три женщины, которыми я сильнее всего восхищался, — это королева Виктория, Сара Бернар и Лилли Лэнгтри. Я с удовольствием женился бы на любой из них. Одна была преисполнена чувства собственного достоинства, у другой был прелестный голос, у третьей — идеальная фигура».
Лондон называл ее Venus Annodomini — Венерой нашей эры. Но олимпийские чертоги никому и никогда еще не обходились даром; земная богиня любви и красоты заплатила за них сполна, отказавшись от всего человеческого, что в ней было, и оставшись в полном одиночестве на недосягаемом для простых смертных пьедестале.