Главная река Лондона, разумеется, Темза. Однако не единственная. Ее многочисленные притоки верой и правдой служили местному населению, пока в XIX веке не стали препятствием на пути у растущего без удержу города. В результате многие из столичных рек оказались под землей. Так, например, Банк Англии в буквальном смысле стоит на реке Уолбрук, а прямо под Букингемским дворцом течет Тайберн — река, некогда знаменитая своим лососем, а теперь всего лишь часть канализационной системы мегаполиса.
Исчезнувшие реки Лондона (С) Londonist
Такая же судьба постигла и самую крупную и самую легендарную из лондонских подземных рек. Флит, берущий начало в высокогорьях Хэмпстеда-Хайгейта, испокон веку служил источником питьевой воды для лондонского Сити. Этот гидроним, как и fleet («флот»), происходит от староанглийского fēotan («держаться на поверхности воды, плыть»). Так что исторически Флитом называлось лишь нижнее течение реки, где было возможно судоходство, а все остальное было известно как Hole-bourne, т. е. «река в ложбине».
Насколько круты берега этой ложбины хорошо видно в районе Холборнского виадука.
Семнадцатое столетие на исходе. Британская империя прирастает колониями; торговые суда на всех парусах снуют между метрополией и ее заморскими владениями, но в силу того, что навигационная наука по-прежнему находится в довольно примитивном состоянии, содержимое их трюмов постоянно рискует либо стать добычей пиратов, либо очутиться на дне морском. В 1714 году тому, кто сумеет решить вопрос определения долготы на море, Парламент пообещает без преувеличения астрономическое вознаграждение в £20,000. (Его в конце концов 62 года спустя получит Джон Гаррисон.) А четырьмя десятилетиями ранее свой вклад в обеспечение безопасности имперского фрахта внес сам Карл II, основав Королевскую обсерваторию в Гринвиче.
Первое упоминание церкви Сент-Джеймс-Гарликхайт (St James’s Garlickhythe) обнаруживается в завещании аж XII века, однако, почти наверняка она стоит тут еще со времен англосаксов.
Будучи посвященной апостолу Иакову, она входила в знаменитый паломнический маршрут, заканчивавшийся в Сантьяго де Компостелла, где в 813 году были обретены нетленные мощи погибшего за без малого восемь столетий до этого мученической смертью святого.
Еще каких-то 30 лет назад Флит-стрит была центром газетной индустрии Великобритании и до сих пор несмотря на все перемены остается цитаделью британской прессы, которую часто называют ее именем, так же как Уолл-стрит в Нью-Йорке стала нарицательным именем всего фондового рынка США.
Флит-стрит в 1924 году
Первой ласточкой стала Daily Courant, первая в стране ежедневная газета, которую 11 марта 1702 года в помещении над пабом «Белый олень» начала издавать Элизабет Моллет. Вслед за ней меньше чем за столетие были основаны такие столпы британской прессы как The Observer, первая в мире воскресная газета (1791), и The Daily Universal Register (теперь The Times, 1785), за ними последовали Guardian (1821), Daily Mail (1896), Sunday Times (1822), Daily Telegraph (1855) , Financial Times (1888), Daily Express (1900) и Daily Mirror (1903). Со временем на Флит-стрит потянулись и новостные агентства.
Однако к началу 1980-х британский газетный бизнес подошел не в лучшей форме. Владельцам газет не нравились т.н. «испанские практики» профсоюзов (к ним относится, например, возможность ухода с работы до окончания рабочего дня при досрочном выполнении плана). Их сотрудники же сопротивлялись попыткам введения гибкого графика работы, политике отказа от забастовок, новым технологиям и неизбежному концу «закрытого цеха». Национальные газеты по-прежнему печатались трудоемким линотипным методом, хотя уже был доступен электронный набор. Однако благодаря поправкам в профсоюзное законодательство, внесенным правительством консерваторов, газетные боссы могли уже практически не считаться с профсоюзами, а значит нанимать работников со стороны и использовать новые технологии, что привело к резкому снижению затрат.
24 января 1986 года около 6000 работников газет объявили забастовку после провала переговоров с принадлежавшей Руперту Мердоку News International, руководившей группой газет Times и News. Однако они не знали, что Мердок уже построил и тайком оборудовал по последнему слову техники типографию в Уоппинге. Когда началась забастовка, он за одну ночь перевел туда все производство. Всего несколько месяцев спустя газетный динозавр по имени Флит Стрит испустил дух. К 1989-му году, последовав примеру Мердока, отсюда съехали все национальные издания. А вот святая Брида, приходская церковь журналистов, осталась. О ней – наш сегодняшний рассказ.
Господи, ты знаешь, как занят я буду сегодня. И если я не вспомню о тебе, ты обо мне не забывай»
— эти слова сэра Джейкоба Астли, произнесенные им перед битвой при Эджхиле в 1642 году, замыкают в кольцо основание памятника перед северным фасадом Королевского военного госпиталя в престижном лондонском Челси. Чтобы стать челсийским пенсионером, болеть необязательно: «госпиталь» — от латинского hospitalis, что значит «странноприемный, гостеприимный».
Большие пожары случались в Лондоне не раз и до и после 1666 года. С десяток раз горел Лондонский мост, пока не был отстроен в камне. Та же участь постигла и два первых собора святого Павла. Сам город с деревянными домами и крытыми соломой крышами, практически смыкавшимися на уровне верхних этажей и образовывавших улицы-тоннели с хорошей тягой, словно только и ждал малейшей искры.
Уже Вильгельм Завоеватель в конце XI века пытался принять противопожарные меры и спасти тем самым город от новых бедствий. Так, он издал суровый закон, получивший название couvrefeu («потуши огонь» по-французски, которое позднее превратилось в современное curfew– одновременно и «комендантский час», и «колпачок для тушения огня»). Согласно этому закону, все огни и очаги в городе должны были гаситься с боем колокола в восемь часов вечера. Кроме того, горожане снабжались кое-какими противопожарными средствами вроде ведер с водой и багров для стаскивания с крыш горящей соломы.
Но то ли лондонцам было влом каждое утро просыпаться в холодном доме и разводить огонь по-новому, то ли они так выражали свое фи в адрес норманнских завоевателей, но закон этот особо не соблюдался, доказательством чему служат пожары, следовавшие буквально один за другим – 1077, 1087, 1093, 1132, 1135…
