Королевский военный госпиталь в Челси

Господи, ты знаешь, как занят я буду сегодня. И если я не вспомню о тебе,  ты обо мне не забывай»

— эти слова сэра Джейкоба Астли, произнесенные им перед битвой при Эджхиле в 1642 году, замыкают в кольцо основание памятника перед северным фасадом Королевского военного госпиталя в престижном лондонском Челси.  Чтобы стать челсийским пенсионером, болеть необязательно: «госпиталь»  —  от латинского hospitalis, что значит «странноприемный, гостеприимный».

Ветераны средневековья

В Средние века забота об изувеченных на полях битв бессемейных солдатах ложилась на госпитали, коих в стране было буквально пруд пруди благодаря пожертвованиям богачей и церкви, которой сам бог велел заботиться о нуждающихся. Потом случилась Реформация, жертвой которой пали не только монастыри – двигатели благотворительности, — но и существовавшие на церковные пожертвования учреждения соцзащиты, как их, пожалуй, назвали бы сегодня.

Бывшие солдаты, в силу возраста или ранения выпавшие из обоймы, в попытках насобирать денег на кусок хлеба бродили по стране; иногда —  с особым разрешением, выданным городским магистратом, или верительной грамотой, с коими они взывали к щедрости всех и каждого, попадавшихся на их пути. Частная инициатива на местах продолжала по мере сил средневековую традицию, но, по сути, вплоть до Гражданской войны, когда Парламент начал выделять некоторые суммы из оказавшихся в его руках конфискованных богатств поверженных врагов Республики, никаких серьезных попыток решить проблему на национальном уровне не предпринималось. И только формирование регулярной армии уже при Карле II поставило вопрос ребром, так что откладывать его решение больше было нельзя.

Вот такой Карл

Карл был высок, шесть с лишним футов, физически развит, отличный пловец и гребец.  Если верить молве, был он, как героиня Ирины Муравьевой, очаровательным и привлекательным – ну, может, не самым. Прирожденный прагматик,  он сполна усвоил горькие уроки истории: его отец Карл I был казнен в 1649 году за деспотизм и неуважение к Парламенту. После чего новоиспеченную пуританскую республику возглавил Оливер Кромвель, не страдавший особым тщеславием деятель, который видел мир таким, каким он, в сущности, и был – «без прикрас» (считается, что английское выражение warts and all восходит к указанию, якобы данному Кромвелем своему портретисту: дескать, живописуй меня, как есть, а не чтобы польстить мне, со всеми недостатками, а то я тебе ни копейки не заплачу за портрет).

Краудфандинг по-королевски

Молодой Карл II вынужден был жить за границей, главным образом во Франции при дворе своего кузена Людовика XIV. Которому и дал слово перейти в католическую веру в случае, если станет таки королем Англии. «Солнечному» кузену Карла II британские отставные военные обязаны и столь удачным поворотом в своей судьбе:  именно Король-Солнце создал дом престарелых для бывших солдат, знаменитый  Дом Инвалидов, в Париже.

Карл таки заполучил британскую корону в 1660 году. Помогли ему в этом британская армия и в частности товарищ по имени генерал Монк. Новоиспеченный монарх решил, что было бы политически верно ответить на это благодарностью, и,  что могло бы быть лучше, чем построить приличный дом престарелых для отвоевавших свое солдат, благо хороший пример был. Так в 1682 году был основан госпиталь в Челси.  Для его постройки был нанят лучший в стране архитектор– сам сэр Кристофер Рен.

Впрочем, финансирование проекта оказалось задачей не из легких. Объявленный всенародный сбор средств закончился неутешительно: пожертвований набралось чуть больше £4.861 от буквально десятка благодетелей. Свою лепту внес и монарх, но скоро стало ясно, что надо искать более надежные и обильные источники финансирования. Не вдаваясь в подробности армейской бухгалтерии той поры, скажу лишь, что в итоге армия по большому счету сама и оплатила строительство госпиталя – вычетами из своего жалованья. С 1847 года и доныне содержание Госпиталя оплачивается главным образом Министерством обороны.

Устройство госпиталя

Первый камень Королевского госпиталя был заложен самим Карлом II 17 февраля 1682 года, и спустя 10 лет все было готово к приему первых 476 постояльцев. Персонал госпиталя на тот момент включал, кроме разного рода «менеджеров» в погонах, врача, хирурга, аптекаря, шеф-повара, буфетчика, 4 дворецких, старший из которых был по совместительству еще и пекарем, и церковного сторожа, исполнявшего также по необходимости функции могильщика.

Скульптурный двор – старейшая часть госпиталя. Здесь сохранилась оригинальные реновская колоннада, скамейки и деревянные настенные панели, а венчающая колоннаду надпись на латыни, говорят, была сочинена самим архитектором и значит буквально следующее:

Для поддержки и утешения тех, чье здоровье подорвано в силу возраста или участия в военных действиях, начато Карлом II, продолжено Яковом II и закончено Королем Вильгельмом и Королевой Мэри в 1692».

Великолепный регулярный парк, спланированный Реном, с каналами, беседками и летними павильонами и шикарным видом на Темзу был, увы, уничтожен при строительстве набережной в середине позапрошлого века.

По обеим сторонам двора расположены  личные покои челсийских пенсионеров. Спроектированные Реном комнатки для ветеранов были всего-навсего площадью 1.8 квадратных метра – по сравнению с ними комнаты в печально знаменитых своей малогабаритностью «хрущёвках» кажутся королевскими апартаментами. Со временем наделы жилплощади на душу населения госпиталя выросли до 2.7 квадратов, а к 2015 году каждый ветеран, помимо койко-места должен был получить в свое распоряжение ванную комнату и кабинет.

4-этажные крылья жилых покоев соединяются Большим залом и Часовней. Вплоть до начала XIX века и с 1955 года и до сих пор Большой зал используется в качестве столовой, где  за 16 длинными столами на 26 человек каждый трапезничают челсийские пенсионеры. Здесь же при полном параде в 1852 году лежало тело покойного герцога Веллингтона.

Построенная между 1681 и 1687 годом, часовня Королевского военного госпиталя являет собой редкий образчик реновской чисто церковной архитектуры. Она вмещает около полутысячи человек и поднимается на 42 фута в высоту. Настенные деревянные панели и скамьи – изначально предназначавшиеся исключительно для персонала госпиталя и конных гвардейцев – работы сэра Чарльза Хопсона, лучшего плотника своего времени. Изначально скамьи не имели спинок, они были добавлены позднее; трехъярусный амвон был разобран и из деталей этого конструктора были собраны теперешние кафедра и  аналой; в остальном первоначальный план остался неизменным.  Сохранился и корпус оригинального органа, а вот сам инструмент был заменен более современным. Роспись на тему воскресения Христа в полукуполе апсиды принадлежит перу Себастьяно Риччи и относится к 1714 году; считается, что работа была оплачена королевой Анной как подарок госпиталю.

Сохранился до наших дней и один из старых молитвенников. Старые же книги записи крещений, венчаний и погребений теперь хранятся в Центральном бюро ЗАГС. Кстати, хоронить здесь перестали в 1854 году, а свадьбы, которые были нередки после 1753 года, с 1815 по 1919 были запрещены.

Часовня была освящена в августе 1691 года, и обязательные для посещения службы проводились дважды в день. Сейчас, как правило, дело ограничивается воскресной утренней службой, перед которой пенсионеры проходят маршем по внутреннему двору госпиталя.

День чернильного орешка

Об отце-основателе здесь не просто помнят, Карл здесь по-прежнему в чести. Ежегодно 29 мая в День чернильного орешка, он же день рождения монарха, 350 или около того пенсионеров в форме, не сильно изменившейся с XVIII века – красный мундир и треуголка, —  совершают марш-бросок к статуе благодетеля. При этом каждый из них вооружен дубовой ветвью, которые складывают к ногам покрытого позолотой бронзового короля, пока он не скроется в резной листве.

Таким образом челсийские пенсионеры чтут память о легендарном спасении Карла от преследовавших его после поражения в битве при Вустере парламентариев:  спасаясь бегством, Карл отправился в Шропшир, где лояльное к монарху семейство Пендерелов все-таки не осмелилось предоставить  ему убежище у себя в доме, так что тому пришлось провести ночь в кроне одного из дубов в их владениях под присмотром полковника Карлиса и в обнимку с подушкой.

Пока незадачливый король прятался на дереве, люди Кромвеля обыскали дом Пендерелов, а затем, как гласит легенда, вышли на улицу, добрели до того самого дуба, где скрывался Карл, и ничтоже сумняшеся стали разглагольствовать, чтобы они сделали с беглецом, попадись он им в руки. Их планы так и остались нереализованными, а Карл с превеликим удовольствием снова и снова рассказывал эту историю, которая в итоге попала на страницы знаменитого дневника Сэмюэла Пипса.

День чернильного орешка, так называются наросты на листьях дуба, стал народным праздником и отмечался по всей стране вплоть до XIX века, да и по сей день празднуется в некоторых местах Британии, а не только военными пенсионерами в Челси. Кстати, многие пабы в стране носят вывеску «Королевский дуб» в память о все том же чудесном спасении.

Верный своему слову

Что же касается данного Людовику XIV обещания стать католиком в случае обретения английского престола… что ж, Карл был, как я уже говорила, прагматиком и весьма разумно посчитал, что его подданным такой маневр не сильно понравился бы, однако, давши слово, держись – и Карл перешел в католическую веру на смертном одре в 1685 году.