Собор святого Павла, Лондон © Анастасия Сахарова
Метка: Лондон Страница 6 из 10
Много лет назад, приехав в Лондон на несколько дней в качестве туриста, я совершенно случайно оказалась свидетелем одной из тех старинных и давно утративших всякий смысл церемоний, которыми так славится Великобритания.
В XIV веке при короле Ричарде II было решено, что всякое крупное военное судно, поднимавшееся по Темзе до Тауэра, должно платить своего рода налог коменданту крепости. Дескать, мы вам — защиту в случае чего, а вы нам извольте бочонок рома.
Сейчас это кажется невероятным, но в конце XVII — начале XVIII века 15% всех браков в стране заключались в столичной Флитской тюрьме, точнее — в ее ближайших окрестностях, ограниченных улицами Флит-лейн, Олд-бейли, Фаррингтон-стрит и Ладгейт-хилл.
В те времена попасть за решетку можно было и за копеечный долг, а потому население Флитской тюрьмы составляли неплательщики всех мастей — от последних бедняков до проигравшихся в пух и прах аристократов. Согласно довольно странным, сохранившимся еще со Средневековья правилам, должники, которым удавалось найти кого-нибудь, кто поручился бы за них, жили не в тюремных казематах, а в многочисленных сдававшихся внаем заключенным переполненного узилища домишках поблизости. Таким образом они могли продолжать работать и зарабатывать, надеясь со временем расплатиться по долгам и выйти на свободу.
Среди жителей Флитского гетто было в том числе и немало дискредитировавших себя священников и тех, кто только притворялся таковыми. Им, как и прочим, было разрешено выполнять свои профессиональные обязанности и в частности — проводить обряд венчания.
Эксцентричность – пожалуй, главная отличительная особенность джентльменских клубов. На дверях самых престижных из них вы не найдете таблички с названием, а на здании Brookes нет даже номера. Упорно храня верность традициям и порядку вещей более чем столетней давности, они не заводят вебсайтов, зато газеты здесь по-прежнему разглаживают утюгом, мелочь дезинфицируют в кипятке, а все официанты для простоты запоминания называются одним и тем же именем.
Лондонские клубы выросли из кофеен, владельцы которых к началу XIX века решили отдать часть помещений в исключительное пользование своей самой изысканной клиентуры: массовая популярность кофе-хаусов привела к тому, что их завсегдатаями становились те, с кем аристократам пересекаться по жизни не очень-то и хотелось. Модные районы Пэл-Мэл, Пикадилли и Сент-Джеймс, где располагались самые престижные из них, со временем получили прозвище Clubland, т.е. клубная страна.
Fortnum & Mason © Анастасия Сахарова
Вестминстерский зал приемов – самая старая часть Парламента и, по сути, единственный фрагмент старого Вестминстерского дворца, сохранившийся в практически неизменном виде. Он был построен в 1097 году при сыне Вильгельма Завоевателя Вильгельме II, больше известном как Вильгельм Рыжий. Его изумительной красоты свод размерами 20.7 на 73.2 метра является самым крупным среди своих средневековых деревянных собратьев в Северной Европе. Правда, сам король в ответ на чье-то восхищенное замечание ответил:
Да это всего-навсего жалкая клетушка по сравнению с тем, чего мне действительно хотелось».
До недавних пор считалось, что навыков и умений мастеров XI века было недостаточно, чтобы соорудить свод таких размеров без какой бы то ни было опоры. Веками велись поиски оснований поддерживавших его колонн. Искали сначала каменные, а когда убедились, что не найдут, предположили, что колонны были из дерева, которое со временем превратилось в труху. Современные же исследования доказали, что никаких опор никогда и не было. Каким образом удалось совершить это архитектурное чудо – мы, вероятно, никогда уже не узнаем.
Чудеса случаются в Ковент Гарден © Анастасия Сахарова
Сегодня здание универмага Marks & Spencer на Оксфорд-стрит привлекает внимание разве что содержимым своих торговых залов. И редкий прохожий в сутолоке главной торговой улицы Лондона поднимет глаза к небу и, увидя надпись The Pantheon на фасаде, задумается, что она там делает. А между тем для посвященных это поистине магическое слово, которое запускает историческую ретроспективу. Сменяя друг друга, мелькают стоявший тут до 1937 года другой универсам, известный как bazaar, затем — его предшественник театр, грандиозный пожар 14 января 1792 и наконец — величественное здание того самого «Пантеона».
В Боу на востоке Лондона в начале XIX века жила вдова. Ее единственный сын служил на флоте. Приближалась Пасха, а вместе с ней и день его возвращения из первого морского похода. В Страстную пятницу мать испекла для него традиционную пасхальную булочку с крестом из глазури. В те времена считалось, что эти булочки, как своего рода обереги, приносят в дом удачу — и никогда не плесневеют. Однако моряк не появился на пороге родного дома ни в Пасху, ни через неделю, ни через год. Но булочку женщина сохранила.
Спустя какое-то время пришло известие, что ее сын пропал в море, вероятно, утонул, хотя тело его так и не было обнаружено. Однако убитая горем мать не переставала верить в то, что ее сын жив и однажды вернется домой, а потому каждый год пекла для него булочку и нанизывала ее на подвешенную к балке веревку. Когда старушка умерла, ее домик снесли, а на его месте построили таверну. Рабочие, обнаружив гирлянду из пасхальных булочек, решили повесить ее в новом пабе в знак памяти, а его хозяин, узнав о трагической истории, назвал его «Вдовьим сыном». Кроме того в год основания паба – 1848-й – была заложена непрекращающаяся и по сей день традиция приглашать кого-нибудь из моряков королевского флота добавить очередную булочку к коллекции, которая насчитывает их уже более 200.