Уильям Моррис родился в 1834 году в Уолтемстоу, тогда – пригороде, а теперь – одном из районов Лондона. Будучи прирожденным романтиком и человеком с обостренным чувством прекрасного, он уже в довольно юном возрасте проникся сильной неприязнью к набиравшей обороты индустриализации и связанным с ней массовым производством, которые разорили ремесленников и наводнили мир бездушными и уродливыми предметами, и посвятил большую часть своей жизни борьбе за доступную каждому красоту.
Протестуя против захламленных по викторианской моде интерьеров, где все, включая пианино, было погребено под толстым слоем драпировок и утопало в рукотворных потемках, ибо на окна громоздилось порой до четырех слоев штор и занавесок, Моррис призывал избавляться от всего, что не является красивым или практичным. Его элегантные, простые и предельно утилитарные интерьеры вызывали шок у большинства современников, выросших в эпоху потребления и окружавших себя все новыми и новыми предметами, призванными продемонстрировать в первую очередь их богатство. Моррис полагал, что накопление ненужных вещей притупляет способность понимать и ценить красоту. Он заявлял:
Я никогда не бывал в доме богатого человека, который не выиграл бы от того, что 9/10 его содержимого было отправлено в костер».
И хотя фундамент будущей карьеры Морриса как дизайнера закладывался с детских лет, незаметно и исподволь, нашел он свое истинное призвание далеко не сразу. В 1853 году Моррис поступил в Эксетер-колледж в Оксфорде, однако тут в его руки попала книга Джона Рескина «Камни Венеции». В ней автор возлагает вину за испортившиеся современные вкусы на промышленное производство, закабалившее работников. Рескин утверждал, что
разница между отпечатком, оставляемым человеком творящим, и человеком, выполняющим указания, зачастую определяет разницу между великим произведением искусства и посредственным».
Он считал, что решение заключается в возрождении ремесел и устранении ложных различий между тем, кто придумывает идею на бумаге, и тем, кто воплощает ее в жизнь, между художником и ремесленником.
Для Морриса это было не столько откровением, сколько подтверждением его собственных мыслей о том, что подлинно великое искусство в любой форме – будь то живописное полотно, рулон обоев или искусно вытканный гобелен – одним из своих неотъемлемых качеств имеет отраженные в нем знания, опыт, профессиональную гордость, творческую свободу и как сумму всего вышеперечисленного удовольствие от работы его создателя.
В итоге, его товарищи по Оксфорду подверглись «пытке» восторженным чтением вслух длинных пассажей из Рескина, а сам Моррис, отвергнув более раннюю идею основать монашеский орден, подался в подмастерья к архитектору. Впрочем, с архитектурой не сложилось, как и чуть позднее с живописью.
В 1861 году Моррис создает фирму по производству мебели, витражей и предметов декора. Это был отчасти вынужденный шаг: молодожену и потенциальному отцу семейства Моррису нужен был стабильный источник дохода, к коему унаследованные им от отца акции никак нельзя было отнести. Его партнерами стали близкие друзья Чарльз Фолкнер, художники Эдвард Берн-Джоунс, Форд Мэдокс Браун и Данте Габриэль Россетти, архитектор Филип Уэбб и шотландский инженер и художник-любитель Питер Пол Маршалл.
Их компания, ассортимент которой вскоре пополнился керамикой, разнообразнейшим текстилем, резьбой и прочим, расположилась в доме номер 8 на Ред-лайон-сквер. В атмосфере молодого задора и равенства, ведя дела, «подобно пикнику», по замечанию Уэбба, здесь плечо к плечу работали мужчины и женщины, создавая и продавая вещи, которые они сами с удовольствием купили бы, и прошло совсем немного времени, как казавшееся современникам утопическим предприятие стало приносить прибыль.
Популярность фирмы и Морриса как дизайнера интерьеров в частности была столь высока, что к 1880-м годам ему пришлось назначить совершенно экстравагантные расценки на личные визиты к клиентам, чтобы «отвадить дураков и нахалов» и высвободить время на другие занятия. Со временем компания перебралась на Куин-сквер и открыла магазин в модной части Оксфорд-стрит. Разросшиеся печатные, стеклодувные, ткацкие мастерские и красильни были переведены в Мертон Эбби в Суррее. Моррис часто называл это место «грандиозным детским садом для взрослых».
Пожалуй, главная отличительная особенность всего, что когда-либо было создано Моррисом, — это, как сказал один из самых талантливых его последователей Уильям Летаби, «сияющий изнутри» цвет. Разумеется, мастерство не пришло к Моррису само собой, наоборот, оно было результатом непрекращающихся всю его жизнь поисков. Будучи в ужасе от грубых анилиновых красителей, появившихся в середине XIX века и к 1870-х годам практически полностью вытеснивших в британской текстильной промышленности красители натуральные, Моррис вознамерился найти приемлемые версии четырех основных цветов – красного, желтого, синего и коричневого – с помощью, соответственно, карминоносных и кермесовых червецов и марены, дикой резеды, индиго, корней грецкого ореха и раковин моллюсков. Эта миссия по возрождению практически утраченного искусства коренилась в, может быть, врожденном понимании Моррисом того, что для правдивого изображения природы нужны природные же цвета; не говоря о том, что натуральные красители еще и экологически чистые. Во второй половине XIX века, на пике промышленной революции подобные идеи выглядели как минимум эксцентрично, но Моррис не в первый раз опередил свое время.
В попытках восстановить забытые техники окраски и набивки тканей с помощью природных красителей и деревянных клише Моррис провел не одну неделю, работая с Томасом Уордлом на его фабрике в Стаффордшире. Уордл говорил, что
никогда не встречал человека, который так много знал бы о цвете».
Вместе они расспрашивали старых красильщиков, читали античные трактаты, включая «Естественную историю» Плиния, но главное – без конца и с неиссякаемым энтузиазмом экспериментировали. Говорят, в течение трех лет с 1875-го по 1878-й Моррис был с головы до пят синим – его любимый цвет.
Все мы родом из детства, и романтическая любовь Морриса к Англии, ее историческому наследию и природе сформировалась в раннем детстве под влиянием произведений Вальтера Скотта, прогулок верхом на подаренном ему родителями пони по Эппинг Форест и пешком с отцом, увлеченным поклонником культуры Средневековья, с посещением старинных церквей Эссекса; да и сама жизнь в Вудфорт Холле протекала по средневековым канонам: варилось домашнее пиво, пекся хлеб, взбивалось масло…
Идеалист Моррис, убежденный в благотворном влиянии природы на человека, считал, что людям следует жить не далее чем в пяти минутах ходьбы от деревенских просторов. Эта его идея нашла свое воплощение не только в деревенских общинах, основанных членами движения «Искусства и ремесла» и по-прежнему существующими в Европе и Америке, но и оказала сильное влияние на концепцию городов-садов в Британии уже в XX веке. Моррис, как и прерафаэлиты, считал, что жизнь и в особенности природа – это источник истинного вдохновения, свободного от клише и пастиша. Любовно внимательный к деталям изображаемого им мира, Моррис проводил недели, наблюдая и делая предварительные наброски, прежде чем осмеливался нарисовать цветок или птицу.
Моррис никогда не придумывал ничего такого, что не сумел бы сделать собственными руками. Как работодатель он использовал свои практически интимные отношения с материалами и техниками, чтобы поднять уровень мастерства своих работников до уровня собственных дизайнерских амбиций; как дальновидный предприниматель он выискивал мастеров и учился у них техникам, которые впоследствии мог бы использовать для своих творческих нужд; как проповедник идей он писал и читал лекции и делал их наглядными – легендой стала история о том, как он установил свой ткацкий станок на одной из выставок движения «Искусства и ремесла». Ремесло для него было совокупностью таких ценностей как приятная физическая активность, совместная деятельность, любовь к уюту, близость к природе, духовная связь между человеком и его работой и, наконец, нравственные отношения между творцом и обществом.
Моррис полагал необходимым творческое соучастие рабочего в процессе созидания и считал моральной обязанностью работодателя получение работником удовольствия от работы; условия труда должны быть достойными, честный труд вознаграждаться справедливой оплатой, а болезнь или другие неприятности не должны означать увольнение или голод. Но он прекрасно отдавал себе отчет в том, что его собственное предприятие было далеко от этих идеалов.
Подобная справедливая щедрость, пусть и несовершенная, вкупе с настойчивым использованием только самых лучших материалов, разумеется, делала производимые компанией Морриса товары невероятно дорогими и доступными только очень богатым людям, что Морриса-социалиста сильно расстраивало, а то и приводило в ярость – темперамент у него был взрывной. Однажды он громко пожаловался, что вынужден
тратить свою жизнь на то, чтобы обслуживать свинские удовольствия богачей!»
Данное в первом проспекте компании обещание, что «предметы декора, отличающиеся роскошным вкусом нежели умопомрачительными ценами, будут гораздо менее дороги, чем принято думать» сдержать не удалось.
Наделенный, казалось, неиссякаемой энергией, Моррис со временем занялся еще и восстановлением старинных технологий книгопечатания, судьбой бедных, а также сохранением архитектурного наследия Англии, учредив в 1877-м Общество охраны старинных зданий, целью которого была защита памятников архитектуры от т.н. реставрации, носившей зачастую просто варварский характер.
Кстати, Моррис, несмотря на финансовые потери, даже отказался от заказов на изготовление витражей для реставрируемых церквей. Он призывал горе-реставраторов:
Смотрите на старые постройки с вниманием и заботой. Считайте камни в их кладке, как если бы они были драгоценными и украшали собой корону. Где расшаталось – скрепите, где накренилось – поддержите балкой. Пусть вас не волнует вопрос привлекательности: лучше костыль, чем ампутация; делайте это с нежностью, почтением, постоянно – и многие поколения еще родятся и умрут в их тени».
Но, пожалуй, важнее всего было то, что Моррис стал духовным лидером и – вместе с Джоном Рескином и архитектором Огастесом Пьюджином – одним из великих отцов-основателей движения «Искусства и ремесла», которое заново определило роль искусства и профессионального мастерства и подвело фундамент под многие социальные преобразования, которые из него проистекли. Движение разделяло приверженность Морриса идее включенности женщин, жизнь которых прежде ограничивалась домом, детьми и воскресными посещениями церкви, и созданию для них не только возможностей для реализации своих творческих сил, но и достойных способов заработка.
Моррис всю жизнь стремился к идеалу и был вынужден идти на компромисс. Пламенный социалист –революционер, желающий преобразить мир, сделать жизнь более красивой, простой и приятной для большего числа людей, сам живущий в двух больших домах. Романтик, чей брак с Джейн Берден, олицетворением идеала женской красоты прерафаэлитов, которую он в лучших рыцарских традициях спас от дракона бедности, распался, когда она полюбила одного из его лучших друзей и бизнес-партнеров Данте Габриэля Россетти. Бескомпромиссной оставалась только работа, которая в итоге и стала причиной его смерти в октябре 1896 года в возрасте всего 62 лет:
Он просто был Уильямом Моррисом и работал за десятерых», — заключил врач.
Добавить комментарий