Опубликованная в 1930 году книга Чарльза Кэя Огдена (1889-1957) «Вводный курс базового английского с правилами и грамматикой» (Basic English: A General Introduction with Rules and Grammar) представила миру революционную идею общедоступного языка международного общения. Лингвист-пацифист, всю жизнь то в одной, то в другой из своих многочисленных ипостасей трудившийся на благо взаимопонимания и мирного сосуществования разноязыких народов, вполне закономерно пришел к созданию lingua franca, во главу которого ставилась не только функциональность, но и легкость изучения.
Tag: 20 век (Page 1 of 2)
За каждым великим мужчиной стоит великая женщина
То, что Британия благополучно и с достоинством прошла через испытание Второй мировой войной и Блицем, — во многом заслуга тогдашнего премьер-министра страны и, согласно опросу 2002 года, величайшего британца в истории Уинстона Черчилля. Однако сам он признавал, что это было бы невозможно, не будь с ним рядом его жены Клементины. Более того, без нее Черчилль мог вообще так никогда и не стать премьером.
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: “Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Эти ахматовские строки — далеко не единственные в ее поэтическом наследии, посвященные Борису Анрепу. Их короткий, но бурный роман развивался в драматических декорациях мировой войны: когда Борис приезжал в Петроград во время отпусков и командировок с фронта, они катались на санях и обедали в ресторанах и все это, разумеется, под неумолкающие звуки поэзии, благо стихи писали оба.
Анна Ахматова
В 1916 году Бориса отправили в военную школу Ларк-Хилл в Шотландии: царское правительство решило закупить в Великобритании 100-миллиметровые гаубицы и поручило эту деликатную миссию весьма прилично говорившему по-английски лейтенанту кавалерии Анрепу. На прощание он подарил Ахматовой деревянный престольный крест из своей «трофейной» коллекции. В Галиции, где служил Борис Анреп, многие православные храмы лежали в руинах, а их пережившее бомбежки убранство погибало под действием не столь варварских, но не менее разрушительных сил природы. На запряженной лошадью телеге в компании двух казаков он совершал ночные вылазки на нейтральную территорию и собирал все попадавшиеся ему под руку реликвии, которые затем отправил в Петербург (многие из них пополнили в итоге эрмитажные коллекции).
Вместе с крестом из полуразрушенной церкви в Карпатских горах, который Ахматова берегла до самой смерти и который теперь хранится в ее музее, Борис подарил ей на память и следующее четверостишие:
Я позабыл слова и не сказал заклятья,
По деве немощной я, глупый, руки стлал,
Чтоб уберечь ее от чар и мук распятья,
Которое ей сам, в знак дружбы, дал.
От нее же в качестве оберега он получил черное кольцо, бабушкин подарок, которому Анна Андреевна приписывала таинственную силу. Борису и правда, несмотря на все перипетии XX века, удалось прожить долгую и благополучную жизнь. Однако с Ахматовой он увидится лишь полстолетия спустя.
В то время как Оттоманская империя трещала по швам, а великие державы делили шкуру исполинского азиатского «медведя», англичанин Обри Херберт обзавелся слугой-албанцем по имени Киазим. Тот совершенно покорил сердце своего хозяина просьбой заколоть его ножом, если он вдруг позабудет о какой-нибудь из своих обязанностей. Английский аристократ вполне оценил столь безоглядную преданность и отплатил за нее не менее экстравагантным способом, возглавив кампанию за независимость Албании.
Честертон — автор «Человека, который был Четвергом» и серии детективов об отце Брауне
К моменту своей смерти Гилберт Кит Честертон стал по-настоящему великим человеком: гроб с телом писателя был таких исполинских размеров, что в последний путь покойный отправился через окно третьего этажа своего дома в Биконсфильде. Для автора «Человека, который был Четвергом» и серии детективов об отце Брауне, а также одного из самых пламенных апологетов католичества, которого влиятельная группа его единоверцев старательно продвигает в святые, такой уход столь же символичен, сколь и закономерен.
В мае 1935 года Феликс и Ирина Юсуповы приехали в Лондон на выставку русских ювелирных изделий. Гостиницы были забиты битком, и целый день поисков грозил закончиться весьма неутешительно, когда вдруг на Джермин-стрит они заметили свет в окнах похожего на семейный пансион дома. В своих мемуарах князь Юсупов пишет:
Нас приняла седовласая дама в строгом черном платье с золотым медальоном. Гостиная была увешана фотографиями знаменитых людей, в их числе — король Эдуард VII. Безо всякой надежды спросив, нет ли комнаты, с удивлением услышали мы, что есть. Привели нас в покои с ванной, преудобные, почитай, роскошные. Но падали мы с ног от усталости, мечтали лишь о ванной и постели и вопросом, откуда такое счастье, не задавались.
На другой день пришла к нам обедать теща с сыновьями Дмитрием и Никитой. Вечером заглянул приятель, Тони Гандарильяс, атташе чилийского посольства, и рассказал, что наша строгая хозяйка — Роза Льюис, известная на весь Лондон стряпуха, что раньше Эдуард VII ценил ее стряпню не меньше, чем ее прелести. Но однажды кастрюли она оставила и открыла пансион. И теперь сюда сходятся лондонские кутилы, как прежде в Вене хаживала золотая столичная австрийская молодежь к фрау Захер. Роза пьет запоем, но только шампанское, и ничего другого пить в своем заведении не дает».
Здесь все правда, хотя и далеко не полная.
Рождественское оформление одной из витрин Selfridge’s в 2016 году © Анастасия Сахарова
Рождество 1937 года. На крыше универмага Selfridge’s в предвкушении волшебства толпятся дети. В морозном воздухе, нарастая и приближаясь, слышен рокот мотора. Задрав головы вверх, детвора замерла от восторга: покачивая крыльями, над ними описал широкий круг самолет Санта-Клауса. Через несколько минут как по мановению волшебной палочки он сам с американским флагом в руках появился на огромных мотосанях на Оксфорд-стрит. Прошло еще немного времени — и его голова показалась из установленной на крыше декоративной печной трубы. Дети в полном восторге. Волшебником, сотворившим это чудо, был Гарри Гордон Селфридж.
Семейный портрет Ситвеллов работы Джона Сарджента
Благодаря унаследованным от отца землям и деловой хватке матери, которая не только поправила пошатнувшееся было финансовое благополучие семьи, но и изрядно его упрочила, к своим 26 годам Джордж Ситвелл был завидным женихом. В 1886 году он, всего лишь баронет, составил исключительно выгодную партию, женившись на 17-летней леди Иде Денисон, богатой наследнице лорда Лондсборо и длинной вереницы не менее достойных предков вплоть до самих Плантагенетов.
Своего супруга Ида сразу же возненавидела всей душой и всего несколько дней спустя после свадьбы сбежала домой. Беглянку немедленно вернули обратно исполнять супружеский долг. Девять месяцев спустя родилась девочка, которую нарекли Эдит.
Повзрослев, она как-то сказала о своих отце и матери:
Таких родителей я никому не пожелала бы»,
— и имела на это полное право.
Генри Уэллком
В мае 1880 года для американца Генри Уэллкома началась совершенно новая жизнь. По приглашению своего соотечественника Сайлеса Берроуза один из лучших агентов по торговле лекарствами в США переехал в Лондон. Вместе они создали компанию, которая совершила настоящую революцию в фармацевтическом бизнесе в Европе, а ее невероятные финансовые успехи позволили Генри Уэллкому собрать одну из самых впечатляющих в истории человечества коллекций.
15-летняя Беатрис Поттер со своей собакой
В марте 1883 года 16-летняя Беатрис Поттер под впечатлением от выставки старых мастеров в Королевской академии художеств, где она только побывала с отцом, написала в своем дневнике: «Рано или поздно я добьюсь чего-нибудь».
Правда, вдохновленная Сэмюэлом Пипсом, свои записи она делала с помощью ею же придуманного кода, так что данное себе самой обещание для постороннего глаза оставалось абракадаброй вплоть до 1953 года, когда дневник был расшифрован. Беатрис сдержала слово и добилась многого, хотя успех пришел к ней далеко не сразу и окольными путями.
