Шли последние дни 1813 года. Вслед за рождественским весельем пришло послепраздничное оцепенение. И туман. Он окутал весь город и к кануну нового года сгустился настолько, что газовые фонари казались не ярче свечных огарков.
Затем подул пронизывающий до костей северо-восточный ветер. Он принес с собой снегопад, какого Лондон никогда прежде не видел. Город встал. (Надо признать, с тех пор мало что изменилось, и ст`оит в Лондоне пойти снегу, как движение наземного транспорта тут же оказывается парализованным.) Мороз крепчал день ото дня, сковывая ледяным панцирем пруды и каналы, пока в конце января под его натиском не сдалась, наконец, и Темза.
Оставшиеся без работы и средств к существованию лодочники тут же ухватились за неожиданную возможность заработать: они раздобыли овцу и взялись зажаривать ее прямо на льду замерзшей реки. Желавшие поглазеть на этот не ахти какой аттракцион должны были раскошелиться на 6 пенсов, отведать кусок «лапландской баранины» стоило шиллинг. Уже на следующий день на заледеневшей Темзе снова бурлила жизнь. Так началась одна из самых грандиозных и последняя в истории Frost Fair.