Архитектурные жемчужины Вулиджа: от войны к миру

Пасторальной безмятежности Вулидж Коммон пришел конец в 18 столетии, когда эти 80 акров земли к юго-востоку от Лондона — такое раздолье для маневров и стрельбы —приглянулись Палате вооружений (Board of Ordnance). В 1812 году военные выкупили эту землю у британской короны. Местные жители, которые испокон веку добывали здесь торф и древесину, а также пасли скот, получили компенсацию, но еще много лет выражали свое недовольство проведенной монетизацией былых благ.

Пришельцы времени даром не теряли и к моменту оформления сделки купли-продажи уже построили на юго-восточной окраине участка здание Королевской военной академии, переведенной сюда из Вулиджа (той его части, что на карте выше обозначена словами The Warren), а на северной — казармы королевской артиллерии (арх. Джеймс Уайетт).

Последние представляли собой город в городе — госпиталь, прачечные, кухни, конюшни, манежи, мастерские, склады — и были рассчитаны примерно на 4000 человек и 1718 лошадей. Добавьте к этому плац размером с космодром и выходящее на него здание собственно казарм — 1060 футов кирпича и колоннад с триумфальной аркой по середине. Масштаб, по справедливому замечанию историка искусств Николауса Певзнера, «сравнимый только с Санкт-Петербургом».

Примечательно и здание Военной академии (арх. Джеймс Уайетт), ставшее с момента постройки одним из обязательных для посещения мест на туристическом маршруте по окрестностям Лондона. В 1947 году Академия была объединена с Королевским военным колледжем в Сандхёрсте, а в ее стенах теперь квартирует столичный средний класс.

В наследство от «академиков» нам осталось выражение talk shop, т.е. говорить о работе за пределами рабочего места, особенно когда это совершенно неуместно. (В начале XIX века слово shop получило новое значение «ремесло, профессиональные обязанности». Этим же словом курсанты и выпускники Академии неформально называли свою alma mater. В офицерских столовых наряду с разговорами о военном деле запрещались религиозные дебаты и обсуждение конкретных дам, но не женского пола в целом.) Отсюда же растут ноги и у названия придуманной офицерами колониальных войск игры снукер (разновидность бильярда): снукерами (англ. snooker— облапошивать, обманывать, надувать) в британской армии называли первокурсников Академии, а полковник сэр Невилл Чемберлен, который, как считается, и дал новой забаве имя, часто называл так сослуживцев, недостаточно виртуозно владевших кием.

Казарменный комплекс, помимо вышеперечисленных коммунальных удобств, включал, разумеется, и часовню, ставшую театром после того, как в 1862-63 гг. была выстроена полноценная гарнизонная церковь. Инициатором строительства выступил лорд Сидни Герберт, военный министр и внук русского посла Семена Воронцова, приходская церковь в семейном поместье которого в Уилтшире послужила вдохновением архитектору Томасу Генри Уайетту и помогавшему ему младшему брату Мэтью Дигби.

Пережив с минимальными потерями Первую мировую, во время Второй мировой базилика пала жертвой прямого попадания бомбы. В огне пожара уцелели лишь стены. Над ними возвели временную крышу — этим дело и ограничилось.

Полноценные работы по консервации руин церкви святого Георгия начались только в новом тысячелетии. Здесь по-прежнему проводятся церковные службы, а также бесплатные киносеансы под открытым небом в теплое время года; кроме того, пространство храма служит военным мемориалом.

Лорду Сидни Герберту страна обязана и военным госпиталем для ветеранов Крымской войны на Shooters Hill, названным в его честь. Архитектором стал капитан королевских инженерных войск Дуглас Гальтон. Он был также племянником Флоренс Найтингейл, а та, в свою очередь, была дружна с лордом Гербертом, который оказывал ей всяческую поддержку в ее военно-санитарной миссии в Скутари.

«Леди с лампой» оказала немалое влияние на будущее устройство нового госпиталя, построенного по революционному на тот момент павильонному принципу — чтобы в палаты попадало как можно больше солнечного света и свежего воздуха, двухэтажные больничные отделения располагались по обе стороны центрального коридора; этим же целям служили большие окна и высокие потолки.

При возведении здания использовались и последние достижения строительной индустрии — пустотные стены, обеспечивающие звуко- и теплоизоляцию, огнеупорные межэтажные перекрытия и система подогрева поступающего снаружи свежего воздуха. В соответствии с представлением о том, что успешному выздоровлению содействует не только правильное лечение, но и спокойная и расслабленная атмосфера, без малого половина занимаемой госпиталем территории была превращена в живописный парк. К услугам пациентов были также библиотека, гимнастический зал и, разумеется, часовня.

Прослужив военным верой и правдой более ста лет, к концу 1970-х госпиталь Герберта с его 650 койками превратился в белого слона. С открытием в 1977-м на Stadium Road нового военного госпиталя, названного в честь королевы Елизаветы (он действует и поныне, теперь уже в качестве гражданской больницы), госпиталь на Shooters Hill был закрыт.

От сноса его спасло включение в реест охраняемых государством памятников архитектуры. В 1990 году госпитальный комплекс был куплен девелопером, имевшим опыт реставрации исторических зданий, и обрел новую жизнь в качестве роскошного жилого комплекса.