В прошлом году в лондонском Музее науки состоялась выставка, посвященная истории роботов. Признаться, сейчас я уже и не вспомню большинства из человекоподобных экспонатов в современной части экспозиции, а вот прекрасный серебристый лебедь, с удивительной грацией выхватывающий рыбок из волн окружающего его пруда, по-настоящему поразил мое воображение. (Только собирая материал для этого рассказа я узнала, как мне повезло: оказывается, жемчужина музея Боуз в графстве Дарем, никогда прежде не покидавшая родных стен, кроме как ради реставрации, гостила в столице в течение всего 6 недель из 7 месяцев, на протяжении которых работала выставка.) Чудо-птица была создана в Лондоне в 1773 году замечательным изобретателем и настоящим волшебником по части механики, которого судьба одарила не только исключительным талантом, но и идеальным именем — Джон Джозеф Мерлин* (1735-1803).
*Мерлин — в британском цикле легенд мудрец и волшебник, наставник и советник короля Артура.
Уроженец бельгийского Юи и воспитанник парижской Академии наук прибыл в Англию не налегке: в багаже у 24-летнего юноши были не только золотые руки и светлая голова, увенчанная первыми лаврами славы, но и талант заводить друзей — считается, что по эту сторону Ла-Манша он оказался в составе свиты испанского посла графа Фуэнта. (Позднее он подружится с Иоганном Кристианом Бахом, сыном Иоганна Себастьяна, и завоюет сердце художника Томаса Гейнсборо.)
Вскоре после переезда Мерлин занял должность главного механика в музее ювелира и предпринимателя Джеймса Кокса, вместе с которым и создал вышеупомянутого чудо-лебедя. Их сотрудничество продолжалось около 13 лет, но начавшиеся у Кокса финансовые трудности вынудили нашего героя отправиться на вольные хлеба. Он приобрел дом на Принсес-стрит неподалеку от Гановер-сквер и открыл там магазин, получивший известность как Музей механики Мерлина.
Современники отзывались о нем с неизменным восторгом, и их легко понять: музей был, что называется, интерактивным, так что музыкальные шкатулки можно было собственноручно завести и послушать их трели, на карусели с романтичным названием «Воздушная кавалькада» — прокатиться, а с заводным прообразом современных игральных автоматов — сразиться в чет-нечет.
Среди многочисленных посетителей музея был и школьник из провинции по имени Чарльз Бэббидж. Позднее он вспоминал, как хозяин пригласил его в свою мастерскую, где показал ему еще более диковинные изобретения. Незабываемое впечатление на мальчика произвела фигурка танцовщицы, двигавшейся с изяществом и непринужденностью настоящей балерины, у которой на указательном пальчике правой руки сидела птичка и, как живая, вертела хвостом, хлопала крыльями и открывала клювик! Чарльз Бэббидж вырос и стал создателем первого в мире компьютера, а так восхитившую его в детстве механическую танцовщицу он в 1834 году купил.
Впрочем, при всей виртуозности исполнения такого рода игрушки отнюдь не были высшим смыслом творческой деятельности Джозефа Мерлина. Он был прежде всего человеком практического склада и большим любителем всяческих приспособлений и устройств, которые могли бы облегчить жизнь людям. Его коньком были прежде всего т.н. «научные игрушки» (термин, введенный в обиход Хорасом Уолполом), где оба слова понимались по широким меркам XVIII века, так что в эту категорию попадали совершенно разношерстные предметы от музыкальных инструментов и часовых механизмов до гаджетов, облегчающих домашний труд, и больничного оборудования.
Так, он изобрел игральные карты для слепых и устройство для измерения роста и веса с внушающим доверие и уважение названием Balance Sanctorius. Гостеприимные хозяйки-современницы Мерлина наверняка были благодарны ему за особый стол для чаепитий: нажатием одной педали поворачивалась его столешница, а нажатием другой изменялся угол наклона установленного в центре чайника, так что чашки наполнялись равномерно — таким образом можно было обслужить до 12 гостей, не вставая со стула.
Наш герой заботился не только о господах, но и об их слугах: у себя дома он использовал модернизированную систему колокольчиков, которые не просто вызывали слуг в хозяйские покои, но и, чтобы не бегать дважды, сообщали им, что от них требуется — к каждому колокольцу был прикреплен карандаш, который при звонке отмечал ту или иную позицию в прилагавшемся списке господских надобностей.
Еще одним исполненным человеколюбивых помыслов изобретением Мерлина было т.н. «подагрическое кресло» (‘Gouty Chair’), в котором можно было не только сидеть и лежать, но и — с помощью двух небольших ручек — перемещаться в пространстве. Одним из счастливых обладателей такого кресла-каталки стал король Георг III. Слово «счастливый» я здесь употребила не просто как часть устойчивого словосочетания: монарх и правда был так доволен приобретением, что при любой возможности передвигался по своим апартаментам в чудо-кресле.
Свои изобретения Джозеф Мерлин не только выставлял в Музее, но и рекламировал на улицах Лондона. В течение многих лет по субботам нашего самоделкина можно было наблюдать в Гайд Парке, катающимся на украшенной изображениями легендарного волшебника-тезки «непревзойденной механической колеснице». В нее была запряжена любимая лошадь изобретателя, погоняемая с помощью механического кнута, а ее пробег фиксировал прототип одометра (последний, впрочем не был детищем Мерлина, а существовал уже как минимум сто лет).
Изобретательский гений бельгийца не был чужд и прекрасному — его стараниями арфа, клавесин, новомодное фортепиано и другие музыкальные инструменты обрели особую изысканность. В 1775 году по заказу Чарльза Бёрни, органиста, композитора и музыкального историка, Джозеф Мерлин создал 6-октавное фортепиано, удлинив стандартную клавиатуру так, чтобы двум барышням в пышных кринолинах было удобно исполнять дуэты в четыре руки. Он же придумал гибрид пианино и клавесина, шарманку-клавесин, игравшую 19 мелодий, гибрид из 5 инструментов, на которых мог одновременно играть один человек-оркестр, и многие другие музыкальные затеи.
Реклама, как известно, — двигатель торговли, а потому наш герой использовал любую возможность похвастаться плодами своих инженерных фантазий. Он мог запросто явиться на светскую вечеринку в кресле-кровати собственного изобретения (со складным верхом и занавесками!) или, притворившись больным, прикатить на легендарном ‘Gouty Chair’. На маскарады он наряжался то Купидоном-Вулканом, вооруженным переносной наковальней и метавшим в представительниц прекрасного пола свежевыкованные стрелы, то барменшей… с полноценным баром, то врачом-шарлатаном в механическом кресле с электрогенератором, который бил током ничего не подозревавших смельчаков, отважившихся обратиться к нему за советом!
Не менее эксцентричной была и его речь: по воспоминаниям дочери Чарльза Бёрни Фанни, Мерлин по-английски говорил совершенно свободно и непринужденно, но произносил слова и складывал их в предложения пресмешным образом.
Удивительные изобретения Джозефа Мерлина, к сожалению, давно стали Историей. Все, кроме одного, — роликовых коньков с расположенными в линию колесами, мечты всех любителей быстрой езды, неуправляемую натуру которых изобретателю, правда, так и не удалось обуздать. 27 февраля 1770 года на маскараде у легендарной Терезы Корнелис, играя на скрипке, наш выдумщик промчался по бальной зале на только что им придуманных роликах — и на полном ходу врезался в огромное зеркало. Рекламная акция провалилась с треском, а репутация роликовых коньков в общественном сознании была восстановлена лишь 60 лет спустя после смерти Джозефа Мерлина.
Добавить комментарий