Emirates Air Line — канатная дорога, связавшая район бывших доков на северном берегу Темзы и Гринвич на южном © Анастасия Сахарова
Месяц: Октябрь 2016 Страница 1 из 2
27 февраля 1770 года Парламент закончил свое заседание пораньше: депутатам надо было успеть добраться до дома и приготовиться к главному событию светского сезона — грандиозному балу-маскараду Терезы Корнелис. Позади месяцы нескончаемых визитов к портным; руководство лондонских театров даже позволило своим костюмерам брать отгулы, чтобы те успели вовремя закончить работу над изысканнейшими нарядами.
Наконец, все готово. Часы вот-вот пробьют девять, и на Сохо-сквер царит настоящее столпотворение. В великосветском калейдоскопе у дверей Карлайл-хаус то взметнется под порывом ветра невесомая туника весталки, то мелькнет измазанное сажей лицо трубочиста, то озарит сгущающийся сумрак ночи усыпанная с ног до головы драгоценными камнями индийская султанша, то покажется обнаженная плоть Адама, лишь слегка прикрытая фиговыми листьями, которая при ближайшем рассмотрении оказывается шелком телесного цвета.
Среди восьми сотен счастливых обладателей заветных входных билетов — члены королевской семьи, заморские принцы и их свиты, иностранные послы, члены парламента, лорд-мэр и, несмотря на все негодование и попытки лондонского епископа запретить этот содом, жена и дочери последнего. Бурное веселье с танцами, карточными играми, застольем и интимными приключениями в приватных спальнях верхних этажей будет продолжаться до 8 часов утра следующего дня.
В 1747 году 30-летний Хорас Уолпол, сын первого британского премьер-министра сэра Роберта, литератор и коллекционер, купил в качестве летней резиденции ничем не примечательный, практически игрушечный домик у реки в Твикенхэме, которому предстояло со временем стать одним из самых известных зданий в истории английской архитектуры.
Твикенхэм,благодаря не так давно изменившимся к лучшему дорогам и экипажам, всего в двух часах езды от Лондона и как раз посередине между двумя королевскими резиденциями – Ричмондом и Хэмптон-кортом, — стал модной Меккой для столичных богачей и богемы, которые строили здесь свои загородные виллы.
Мы только зайдем ненадолго, чтобы ты мог сказать, что побывал в лабиринте, но это совсем не сложно»,
— сказал Гаррис. Так начались, пожалуй, самые известные приключения в знаменитом Хэмптон-кортском лабиринте, придуманные и описанные Джеромом Клапкой Джеромом в повести «Трое в лодке, не считая собаки».
Даже нелепо называть его лабиринтом. Надо все время сворачивать направо. Походим минут десять, а потом отправимся завтракать».
Нужно ли говорить, что товарищи заблудились, что, впрочем, не помешало Гаррису взять на себя роль путеводной звезды для группы отчаявшихся туристов, многие из которых уже отказались «от всякой надежды снова увидеть родной дом и друзей». Наконец, после нескольких безуспешных попыток выбраться на волю компания решила позвать на помощь сторожа, но, будучи новичком, он и сам заблудился. Долгожданное освобождение пришло только с возвращением с обеда его более опытного коллеги.
История лабиринта достойна того, чтобы уделить ей несколько минут прежде чем мы познакомимся ближе с предметом нашего сегодняшнего разговора.
Уж не знаю почему, но мумии обладают особой привлекательностью для людей. Если не верите мне на слово, загляните в египетские залы Эрмитажа. А помните очереди к усыпальнице вождя мирового пролетариата длиной в Великую китайскую стену? Лондону тоже есть чем похвастаться, причем его «мавзолей», пожалуй, интереснее московского будет.
Впрочем, «мавзолей» — это слишком громко сказано. Мумия, о которой наш сегодняшний рассказ, сидит – я не оговорилась, именно сидит — себе скромно в деревянном шкафу в главном здании Университетского Колледжа Лондона и принимает посетителей с понедельника по пятницу, как если бы бывший владелец тела и заказчик мумификации был по-прежнему жив и ходил на службу.
Лондонские эксцентрики – моя любимая тема, ибо это просто неисчерпаемый источник вдохновения. Ну, разве можно не воодушевляться их поистине героической смелостью быть не такими, как все, и упорством идти своей дорогой, несмотря на пересуды и осуждающие взгляды окружающих?!
А главное – как же они непохожи в своей эксцентричности! Я уже рассказывала вам о Уильяме и Фрэнке Баклендах и их неординарных зоологических пристрастиях, о человеке-мумии Джереми Бентаме и о застрявшей в прошлом леди Льюсон. А сегодня я хочу познакомить вас с подполковником Уинтлом, чья автобиография, как я обнаружила к большому своему огорчению, стала библиографической редкостью, купить которую, если очень повезет, можно минимум за 50 фунтов.
Художника, создавшего первый и ставший эталонным графический образ знаменитого мишки с опилками в голове, звали Эрнест Шепард. Он родился 10 декабря 1879 года в лондонском районе Сент-Джонс-вуд, буквально в пяти минутах ходьбы от того места, где тремя годами позже появился на свет будущий автор книг о Винни-Пухе, ставших их общей судьбой.
Рисование было в буквальном смысле у мальчика в крови: его отец был архитектором, а дедушка по материнской линии — художником-акварелистом. Едва научившись держать у руках карандаш, он больше с ним не расставался — а отец, разглядев несомненный талант сына, заботливо собирал созданные им рисунки в особый ящик. Потом были годы учебы в художественной школе и училище, попытки писать маслом и окончательное осознание своего призвания как графика.
Кентерберийский собор © Анастасия Сахарова
Когда в 1816 году двери особняка на Колдбат-сквер в Клеркенвелле впервые за несколько десятков лет распахнулись для всех желающих, взорам любопытствующих, коих собралось немало, представилось уникальное в своем роде зрелище – этакая капсула времени, где, словно муха в куске окаменевшей смолы, сохранился кусочек давно ушедшей эпохи.
Этот кусочек набережной Виктории и расположенный неподалеку мост Ватерлоо давно уже пользуются печальной репутацией места, обладающего особой привлекательностью для впавших в депрессию настолько, что хоть топись. Говорят, по ночам здесь раздаются не то издевательский смех, не то мучительные стенания. А некоторые якобы видели призрак высокого обнаженного мужчины, внезапно выбегающим из темноты, чтобы вскарабкаться на парапет набережной и броситься в мутные воды Темзы. Однако никто никогда не слышит при этом всплеска воды и, разумеется, не находит тела утопленника.