Генри Мортон Стэнли

Зимой 1841 года на страницах приходской книги церкви святой Хилари в Денби была сделана запись о появлении на свет 28 января рожденного вне брака Джона Роулендса.  18-летняя мать поспешила свалить заботы о младенце на своего отца. Когда малышу Джону было пять лет, дедушка умер от инфаркта. Ненужного ни собственной матери, ни уж тем более прочим родственникам мальчика отдали на попечение не отличавшегося особым чадолюбием викторианского левиафана. В тот злосчастный день, когда вместо тетушкиного дома маленького Джона Роулендса привели к мрачным воротам работного дома, никто себе и представить не мог, что из отвергнутого всеми мальчугана вырастет легендарный исследователь Африки.

Проведя без малого десять лет в заведении, мало чем отличавшемся от тюрьмы, наш герой вышел наконец на свободу и в поисках лучшей доли отправился в Америку. Там он начал новую жизнь с новым именем Генри Стэнли (позднее добавив к нему Мортон). Вопреки утверждениям нашего героя о том, что он был усыновлен человеком, чье имя позаимствовал, в реальности они даже не были знакомы. Но это было неважно. Главное, как вы яхту назовете, так она и поплывет, а прибывшему из Уэльса «кораблю», переименованному в честь богатого фабриканта и торговца хлопком, семь футов под килем были практически гарантированы.

Начавшаяся Гражданская война не была, по мнению Генри, его войной. Однако присланное в качестве анонимного подарка женское белье (намек на трусость) вынудило его вступить в ряды армии конфедератов. Во время битвы при Шайло он попал в плен. Выбирая между неминуемой смертью от брюшного тифа и службой в армии Севера, Генри предпочел перейти на сторону противника. Вскоре, впрочем, он покинул и эти вооруженные силы.

Прослышав, что его мать наконец-то остепенилась и стала владелицей двух пабов, Генри вернулся на родину в надежде на ее помощь и поддержку. Пройдя 50 миль от Ливерпуля, куда причалил доставивший его в Англию корабль, до деревушки, где находилось одно из заведений его родительницы, он услышал «добрый» совет не возвращаться до тех пор, пока не устроится в жизни получше. Всю оставшуюся жизнь наш герой только тем и занимался, что доказывал матери и всему миру свою состоятельность.

Генри Мортон Стэнли

Начитавшись книжек о путешествиях, он загорелся идеей опубликовать собственный бестселлер. Однако экспедиция, в которую Генри отправился напару с приятелем, бесславно закончилась, едва успев начаться. Это фиаско, впрочем, его не обескуражило и несколько лет спустя, работая корреспондентом The New York Herald, Генри смог убедить владельца газеты Джеймса Гордона Беннета-младшего оплатить его командировку в Африку в обмен на обещание найти числившегося уже несколько лет пропавшим без вести Давида Ливингстона и взять у него сенсационное интервью.

К тому времени шотландский миссионер, осознавший всю тщету попыток обратить африканских аборигенов в христианство без предварительного приобщения их к европейской культуре, давно уже стал живой легендой. В 1866 году он отправился в очередную экспедицию, которой предстояло стать самой грандиозной в его карьере. Однако поиски истоков Нила затянулись, и к тому моменту, как Генри Мортон Стэнли отправился по следам знаменитого шотландца, многие уже считали того мертвым.

Восьмимесячный поход, во время которого его руководитель чудом избежал смерти от дизентерии, оспы и малярии, увенчался-таки успехом: 10 ноября 1871 года Стэнли обнаружил пропавшего соотечественника на берегах озера Танганьика. Сочтя по некотором размышлении свой первоначальный порыв броситься с объятиями неуместным, он степенно подошел к легендарному путешественнику, снял шляпу и произнес: «Доктор Ливингстон, я полагаю?»

«Доктор Ливингстон, я полагаю?»

Эти слова вошли в Историю, однако, судя по имеющимся свидетельствам, они были придуманы Стэнли уже после знаменательной встречи. Попытки приукрасить свою жизнь и приключения в конце концов выйдут ему боком.

Отказавшись, несмотря на подорванное здоровье, вернуться домой, Ливингстон продолжил поиски истоков Нила. Африка, прозванная могилой белого человека, стала и его могилой, пусть и в фигуральном смысле: тело Давида Ливингстона было доставлено на родину и погребено в Вестминстерском аббатстве; одним из тех, кто нес гроб, был Генри Мортон Стэнли.

К этому времени он и сам уже был знаменитостью. Правда, немедленно выяснилось, что вкус славы весьма горек: тут же объявились родственники, считавшие себя вправе претендовать на часть его денег; бывшая возлюбленная, не устояв перед щедростью нечистоплотного издателя, передала тому для публикации письма нашего героя; газетчики взялись за прошлое «американца», которое грозило уничтожить его репутацию. Удивительным образом Африка со всеми ее смертельными опасностями и жестокими нравами, но вместе с тем и подлинной свободой духа казалась ему теперь гораздо более привлекательным местом, чем цивилизованный Лондон.

Генри Мортон Стэнли в 1872 году

Задумав довести до конца начатое Ливингстоном, Генри Мортон Стэнли сумел убедить владельцев The Daily Telegraph и The New York Herald профинансировать одну из самых амбициозных экспедиций в истории человечества. За 1000 дней Стэнли исследовал сердце Африки вдоль и поперек. Он первым совершил плавание вокруг озера Виктория и тем самым доказал, что это одно озеро, а не несколько соединенных друг с другом, составил карту озера Танганьика, а затем прошел 1800 миль вниз по течению Конго. Эти достижения дались дорогой ценой: из 228 членов экспедиции выжили лишь 108.

Впрочем, такие потери были в порядке вещей и никоим образом не бросали тень на репутацию Стэнли как выдающегося первопроходца и наследника Ливингстона. Вместе с тем его исследовательские порывы в Великобритании не нашли должного понимания, зато привлекли внимание Леопольда II, предложившего нашему герою возглавить масштабный гуманитарный проект по развитию торговли и христианизации Конго. Так выглядел фасад, за которым, однако, скрывались планы по созданию «свободного государства», чьи человеческие и природные ресурсы должны были послужить обогащению бельгийского монарха. Историки до сих пор спорят на счет того, в какой степени Стэнли был в курсе истинных целей своего патрона, однако созданная им инфраструктура сыграла немаловажную роль в последовавшем закрепощении местного населения, которое в результате жесточайшей эксплуатации за 20 лет существования «личного владения» Леопольда II сократилось на несколько миллионов человек. Сам Стэнли писал в дневнике:

Мы пришли в сердце Африки без приглашения — в этом наша вина».

Подлила масла в огонь и ставшая последней в его карьере экспедиция. В 1887 году он отправился спасать Эмин-пашу, принявшего ислам выходца из семьи немецких евреев Эдуарда Шницера, ставшего губернатором Экваториальной провинции и совмещавшего административную деятельность с исследовательской. После вспыхнувшего в 1883 году в Судане восстания Эмин-паша отказался отрезанным от внешнего мира. С точки зрения поставленной перед ней цели спасательная экспедиция Стэнли увенчалась успехом, если, конечно, можно считать успехом гибель трети ее участников, положивших свои жизни ради авантюриста, который ограбил собственную любовницу и сложил в итоге голову на плахе. Однако по всем остальным статьям это была настоящая катастрофа.

Забравшись в такую глушь, где до них бывали лишь оставившие по себе самые нелицеприятные воспоминания работорговцы, члены экспедиции оказались на грани голодной смерти: на одних бананах далеко не уйдешь, а местные жители, не ожидая от пришельцев ничего хорошего, держали изо всех сил оборону, вооружившись отравленными стрелами и накопав ям-ловушек.  Экспедиционную партию пришлось разделить. Оставшиеся дожидаться припасов в отсутствие выступавшего в качестве сдерживающего фактора руководителя пустились во все тяжкие. Они покупали рабынь для своих утех и всячески издевались над африканцами, которые за малейшую провинность подвергались порке, а то и расстрелу. И что особенно шокировало, все это совершалось представителями британской элиты вроде Джеймса Джеймсона, наследника одноименной империи по производству виски. Во время одного из привалов, он по цене нескольких носовых платков купил 11-летнюю девочку и отдал ее на растерзание каннибалам, а сам в это время делал зарисовки чудовищного действа. К тому моменту как Стэнли узнал о случившемся, Джеймсона уже не было в живых.

Генри Мортон Стэнли

Получивший за свою несгибаемость в африканских джунглях прозвище Bula Matari (на русский его можно перевести как «свернувший горы»), в каменных джунглях Лондона, где Стэнли поселился в 1890 году, он оказался совершенно беспомощным. Его женила на себе женщина, которая запретила ему возвращаться в столь любимую им Африку и заставила баллотироваться в ненавистный ему парламент. Ставшие к началу XX века достоянием общественности творившиеся в Конго ужасы вкупе с неосторожным бахвальством самого Стэнли, ради завоевания симпатий публики в своих интервью сильно приукрашивавшим столкновения с коренными жителями Африки и преувеличивавшим число убитых им аборигенов, сделали из бывшего героя безжалостного эксплуататора и лишили его права быть похороненным в Вестминстерском аббатстве рядом с Ливингстоном.

Всю жизнь скрывавший правду о своем происхождении и вызывавший тем самым массу подозрений, Генри Мортон Стэнли, казалось, и сам старался убедить себя в реальности придуманной им легенды. На исходе жизни, задумав написать автобиографию, он бродил по улицам и кладбищам Нового Орлеана, где сошел на берег в далеком 1858 году, в поисках правдоподобной семейной истории, ибо сама мысль об усыновлении, которого никогда не было, была ему невыносима.