Пора по пабам

В Боу на востоке Лондона в начале XIX века жила вдова. Ее единственный сын служил на флоте. Приближалась Пасха, а вместе с ней и день его возвращения из первого морского похода. В Страстную пятницу мать испекла для него традиционную пасхальную булочку с крестом из глазури. В те времена считалось, что эти булочки, как своего рода обереги, приносят в дом удачу — и никогда не плесневеют. Однако моряк не появился на пороге родного дома ни в Пасху, ни через неделю, ни через год. Но булочку женщина сохранила.

Спустя какое-то время пришло известие, что ее сын пропал в море, вероятно, утонул, хотя тело его так и не было обнаружено. Однако убитая горем мать не переставала верить в то, что ее сын жив и однажды вернется домой, а потому каждый год пекла для него булочку и нанизывала ее на подвешенную к балке веревку. Когда старушка умерла, ее домик снесли, а на его месте построили таверну. Рабочие, обнаружив гирлянду из пасхальных булочек, решили повесить ее в новом пабе в знак памяти, а его хозяин, узнав о трагической истории, назвал его «Вдовьим сыном». Кроме того в год основания паба – 1848-й – была заложена непрекращающаяся и по сей день традиция приглашать кого-нибудь из моряков королевского флота добавить очередную булочку к коллекции, которая насчитывает их уже более 200.

Сэмюэл Пипс говорил, что паб – это

сердце Англии, в то время как церковь – ее душа».

Пожалуй, он был прав. Паб — одна из главнейших составляющих британского образа жизни. Их в стране насчитывается более 56.000: приблизительно по одному на каждую 1.000 жителей. В пабы ходит более трех четвертей взрослого населения Великобритании, из них одна треть — завсегдатаи, посещающие пабы как минимум раз в неделю; для многих паб — это второй дом. Пабы посещают люди всех возрастов, социального положения, уровня образования и профессий.

Кейт Фокс в своем замечательном социологическом исследовании «Наблюдая за англичанами», к которому я вас с удовольствием отсылаю за подробностями об этом социокультурном феномене, говорит, что в принципе достаточно сидеть в одних лишь пабах, чтобы получить относительно полное представление об особенностях английской культуры.

Когда я впервые оказалась в Лондоне, руководитель нашей тургруппы настойчиво рекомендовала нам для недорогих и аутентичных перекусов заведения под вывеской Wetherspoon. Это знаменитая сеть пабов и отелей, основанная в 1979 году 24-летним выпускником юрфака Тимом Мартином. Интересно, что заметную роль в ее становлении сыграл… Джордж Оруэлл, автор романа-антиутопии «1984». В одном из эссе, написанных им для London Evening Standard и опубликованном 9 февраля 1946 года, Оруэлл, описывая идеальный с его точки зрения паб «Луна под водой», отмечает, помимо приятной атмосферы, то, что там

всегда достаточно тихо для того, чтобы поговорить».

И в Wetherspoon взяли за правило не включать громкую музыку по вечерам, как это было когда-то заведено в английских пабах.

Еще один оруэлловский принцип – «дешевая еда и питье для масс» — способствовал росту популярности сети среди вечно считающих копейки студентов. Идеальный паб Джорджа Оруэлла дал имя многим заведениям сети. Что же до названия самой сети, то оно пришло в голову Тиму Мартину в конце его первого рабочего дня в качестве управляющего пабом. В тот вечер между посетителями завязалась драка – и Мартин ничего не мог с этим поделать. Когда в окно полетел стул, молодой управляющий вспомнил об одном из своих университетских преподавателей, который тоже был совершенно не в состоянии управляться с разбушевавшейся толпой – в его случае это были заскучавшие студенты. Кстати, именно он дал Тиму весьма нелестную характеристику: дескать, этот парень, вероятно, ничего в этой жизни не добьется. Фамилия его была Уэзерспун, к которой Тим добавил инициалы своего любимого персонажа Джей Ди Хогга из телесериала «Придурки из Хаззарда».

Наверное, не будет преувеличением сказать, что алкоголь с самого момента своего изобретения если не сплачивал, то уж точно собирал людей. Считается, что английские пабы ведут свою историю с т.н. tabernae– здесь мы легко узнаем прародителя «таверны», — которые предприимчивые римляне устраивали вдоль дорог, дабы и рабочие, и солдаты, и путешественники могли там найти приют и утолить голод и жажду. В этих тавернах подавали излюбленный напиток римлян вино, благо тогдашний климат позволял выращивать виноград на берегах Туманного Альбиона, а не презираемое ими, но любимое местными жителями пиво.

На смену римлянам пришли англосаксы и принесли с собой эль. Для них это был не просто напиток, вокруг него вертелась жизнь. Покинув с уходом римлян крупные города, жители острова стали селиться в небольших деревушках, где обязательно рано или поздно появлялся пивовар, дом которого становился не просто питейным заведением, но и своего рода клубом и информагентством местного масштаба. Эти предшественники пабов стали так популярны, что в 965 году король Эдгар своим указом вынужден был ограничить их число – не больше одного на деревню.

Когда в 1066 году Англия была покорена норманнами, короли занялись строительством городов и замков, а церковь продолжила традицию римских таверн. Сеть монастырей покрыла Британские острова, а при них создавались гостевые дома для странствующих паломников, где им подавали в том числе и варившийся в святых обителях эль.

В Средние века с их крестовыми походами и набиравшими все большую популярность паломничествами монастыри перестали справляться  с резко возросшим спросом, и им на помощь пришли предприимчивые местные жители, которые стали открывать постоялые дворы. Их вывески с учетом повальной неграмотности пользовались проверенным Церковью языком картинок, да и картинки зачастую были те же самые – агнец, Ноев ковчег и святые великомученики. Некоторые из этих постоялых дворов стали своего рода местными достопримечательностями, вроде «Ангела», который дал имя станции метро и целому району на севере Лондона.

Помимо «Ангела», еще 4 станции лондонского метро названы именами близлежащих пабов: Swiss Cottage, Royal Oak, Manor House и Elephant & Castle. Из них самым загадочным представляется, пожалуй, последнее. Одна из самых распространенных версий происхождения этого названия гласит, что никакие это не слон и не замок, а искаженное имя королевы Элеаноры Кастильской, горячо любимой супруги Эдуарда I. Когда она умерла, убитый горем король воздвиг 12 памятных крестов на пути следования катафалка из Линкольна, близ которого оборвалась ее жизнь, в Вестминстерское аббатство в Лондоне. Последний из них дал название целому району британской столицы – Чаринг-кросс, где «чаринг» — искаженное chère reine, т.е. «дорогая королева».

Есть еще совсем уж малоправдоподобная версия, согласно которой, причина появления этого необычного названия – привидевшийся одному мужчине на Лондонском мосту слон с замком на спине, приближавшийся в дымке с юга. Радует, однако, то, что существует и гораздо более достоверное объяснение. В книге кандидатов в члены поместного суда Уолворта, одного из лондонских районов, есть запись от 21 марта 1765 года, которая гласит, что «совет собрался в «Слоне и Замке» в Ньюингтоне» (соседний с Уолвортом район). Упомянутый выше паб был построен на месте бывшей кузницы, носившей то же имя. А на ее вывеске, как и на гербе гильдии торговцев ножевыми изделиями (а также ножницами, хирургическими инструментами и оружием), с которой эта кузница имела связи, красовался слон с замком на спине, а точнее – со специальным сидением, которым традиционно пользовались индийские охотники. Причем тут слон? А при том, что рукоятки ножей и мечей делались из слоновой кости.

Впрочем, вывески на пабах появились далеко не сразу и не везде, но в 1393 году они стали обязательны.  Дескать, чтобы прибывавшим в город для проверки качества эля и сбора надлежащих налогов инспекторам было проще обнаружить соответствующие учреждения. Часто для лучшей запоминаемости владельцы пабов выбирали всем знакомые изображения вроде плуга, звезды или камзола, а обозначающие эти предметы слова стали их названиями. Например, «Камзолом» — по-английски Tabard — назывался знаменитый постоялый двор в Саутворке, откуда чосеровские пилигримы отправились в путь в «Кентерберийских рассказах».

Когда в 1533 году Генрих VIII развелся со своей первой женой Екатериной Арагонской, а попутно и с римско-католической церковью, и начал разгонять монастыри, наиболее прозорливые из владельцев постоялых дворов поспешили изменить названия своих предприятий, если они вдруг звучали слишком уж религиозно, на более лояльные вроде «Королевского герба». Правда, спрос-то никуда не девался в отличие от монастырских подворий, так что вскоре появилась масса новых пабов всех сортов и наименований.

А тем временем иммигранты из Голландии и Фландрии познакомили англичан с хмелем, и на рынке появился новый продукт – пиво. Благодаря хмелю, оно обрело свой особый горьковатый вкус, да и хранилось дольше, чем эль. Впрочем, это нововведение не всем пришлось по душе. Генрих VIII попытался воспрепятствовать производству нового напитка с помощью повышенных налогов, но у него ничего не вышло, так что он просто прикарманил себе те деньги, что удалось содрать с пивоваров, а потом махнул на них рукой.

К тому времени в Англии существовало уже четыре типа заведений, где можно было хлопнуть по рюмашке. Таверны привечали далеко не всех, а только избранных, и в этом смысле были предтечами джентльменских клубов. Постоялые дворы располагались вдоль дорог и давали приют странникам, а также их лошадям. Пабы выросли из эль-хаусов и, как явствует из названия public house, их двери были открыты для всех желающих.

А еще были гостиницы, которые, в первую очередь, принимали на ночлег путешественников, но также и продавали алкоголь, причем делали они это и по воскресеньям и отпускные часы у них были дольше – оно и понятно: люди уезжают и приезжают в разное время дня и ночи и выходных у путешественников не бывает. Кстати, по этой причине многие пабы именовали себя гостиницами, чтобы пользоваться упомянутыми привилегиями, даже если единственным местом для отдохновения, которое они могли предоставить, была, условно выражаясь, миска с салатом.

Отдельная история – названия пабов. Многие из них можно разгадывать, как ребусы или исторические головоломки. «Королевский дуб» напоминает нам о чудесном спасении Карла II после поражения от войск парламентариев в битве при Вустере в сентябре 1651 года. Еще одно из популярных названий – «Голова короля». Изображенные на вывесках портреты королей охватывают широкий диапазон британских монархов, но среди них выделяется голова Карла I. Как мы знаем, Карл этой самой головы лишился на плахе 30 января 1649 года. Кстати, найти палача, который согласился бы обезглавить монарха, пусть и анонимно, оказалось нелегко. Один за другим кандидаты на эту роль отказывались, пока не нашелся один ирландец по имени Ганнинг, который согласился-таки убить короля. Памятная табличка с его именем теперь висит в пабе «Голова короля» в Голуэе в Ирландии. В 1661 году, когда была восстановлена монархия, сын убиенного короля Карл II отомстил виновнику смерти своего отца. Тело скончавшегося за три года до этого Оливера Кромвеля было эксгумировано, а его голова выставлена на всеобщее обозрение в Вестминстер-холле, где целых 24 года служила мрачным назиданием всем противникам монархии. Эта история тоже нашла свое отражение в эргонимике пабов.

Их названия также часто увековечивают память о ярких исторических персонажах. Нельсон, герцог Веллингтон (он же «Железный герцог») и многие-многие другие знаменитости, чьи звезды до сих пор сияют на небосклоне славы и чья известность была столь же скоротечна, как и их жизнь, дали свои имена не одному пабу.